не был уверен, что сохраню равнодушное выражение лица. В голове растревоженным пчелиным улием гудели мысли. — А теперь может все-таки обсудим настоящую причину твоего внезапного желания заполучить этот мир в своё пользование. Ты говорила, мол, злишься что родственники не дают тебе развернуться. Но теперь, как мы понимаем, дело совсем в другом. Ты, по сути, хочешь прибрать к рукам единственный отходной путь.
— В принципе, так и есть. — Валькирия улыбалась. Я чувствовал это, даже стоя спиной к ней. — Тень становится все более активной. Духи прут изо всех щелей. Когда мы отправили людей в это изгнание, никак не рассчитывали на подобное развитие событий.
— Конечно. Вы рассчитывали, что они все там коллективно, дружно сдохнут. Убивать местное население мира, который вы захватили — неприлично. Высшие, они ведь правильные, честные, справедливые. Так позиционируете себя. А тут все, как бы, само собой. Ну да, отправили людишек с глаз долой. Они там взяли и померли в этой Тени. Условия то для жизни мало подходящие. И вы тут, как бы, ни при чем. Но человек, Госпожа, это такая скотина, которая привыкает ко всему. Подстраивается. Меняется. И вот такого момента вы не учли.
— А можно без сарказма? И повернись уже ко мне лицом! Это отвратительно, говорить со своей Госпожой задницей.
Я отпустил штору, прекратив пялиться на ночную дорогу, которая шла рядом с домом Смерти, и выполнил ее приказ. Теперь мы снова смотрели друг другу в глаза.
— Ты просто хочешь кинуть свою семейку, Госпожа. — Сказал я Валькирии. — Ты заберешь этот мир под свой контроль. И когда наступит момент, а судя по всему он непременно наступит, Тень прорвётся в миры Веера, именно ты будешь решать, кто попадёт сюда, а кто нет. Кто такой Владик?
Честно говоря, в тот момент когда я задавал этот вопрос у меня в голове уже созрела догадка. Впрочем, следует признать, что я — осел. Ответ был на поверхности с самого начала.
— Владик… Как смешно он себя назвал. Интересная тяга к человечности. Владик — это артефакт, доверенный Дому Воды. А девочка, которую мы вытащили из лаборатории — артефакт Дома Кинжалов. И всего их восемь. Каждый из этих детей — наша частица, вырощенная до определённого уровня. Они не настоящие дети, Роберт. И, кстати, да… Спасибо. Именно ты подал мне идею, как нужно действовать, когда притащил Владика в школу.
Глава 15
Царит атмосфера всеобщего взаимоуважения
— Доброе утро. — Влад поднял голову, оторвав ее от подушки, и несколько раз сонно моргнул.
Он своим видом напоминал слегка ошалевшую сову, которую разбудили очень неожиданно. Или совы не спят? Да хрен с ней, с совой. В общем, мы с Борисом зашли в комнату и Влад сразу же приподнялся на постели, таращась круглыми глазами то на меня, то на моего слугу. Чуткий сон у пацана, однако. Я бы не сказал, что мы с Борькой сильно много шума производили.
— Утро добрым не бывает. — Хмуро ответил я, промаршировал по комнате и плюхнулся на свою кровать. — К тому же еще не утро. Ночь только заканчивается. Солнышко еще не встало. Это мы, как птички, трудимся, не покладая клювиков. Сядь! Хватит мельтешить. В глазах рябит от твоих метаний.
Последняя фраза предназначалась Борису, который топтался посреди спальни, словно дурачок. Он явно нервничал, потому что многое хотел обсудить. Как минимум, факт его игры в идиота. Скрывался ведь не один день, гад такой.
Всю дорогу, пока мы ехали к школе, Борька скромненько молчал на заднем сидении, стараясь не привлекать внимание Валькирии. Видимо, из-за того, что произошло между ними. Хм… Как двояко это звучит.
Не то, чтоб Борис испытывал чувство вины за тот удар, который нанес Смерти. Ему наоборот это, видимо, очень понравилось. Не каждый день злобный дух имеет возможность отвесить оплеуху Высшей. Сдается мне, если Борис вернется в Тень, он об этом случае расскажет всем. Даже тем, кто слушать не захочет.
Причем удар получился не только физическим, но и моральным. А так расклад гораздо серьёзнее. Самолюбие и спесь Госпожи понесли весьма ощутимый урон. Это факт. Даже если Валькирия не показывает вида, а она, само собой, его не показывает, я знаю это наверняка. Ничего б себе! Ее, могущественную особу, просто словно какую-то муху шлепнули об стену. Хорошо, хоть не прихлопнули. Да еще кто? Неправильный, бракованный одержимый.
Кстати, насколько я знаю Госпожу, и думаю, тут даже не надо уточнять, что знаю я ее хорошо, она такое точно не простит и не забудет. Тактично выждет момент, а потом отыграется за свое унижение.
Уверен, что Борька это тоже прекрасно понимает, а потому и сидел тише воды ниже травы. Мне кажется если бы он мог стать невидимым или слиться с обшивкой сиденья, то сделал бы это обязательно.
А так, вообще, хочу сказать, школа кадетская, вроде бы со строгим уставом, но правила у них — как в увеселительном заведении. Захотели — ушли, захотели — пришли. Мы уезжали, на нас никто не обратил внимания, приехали, такая же ерунда. Правда, сторож, карауливший ворота, при нашем появлении вдруг начал таращиться в пустоту стеклянными глазами и камеры слежения замигали, словно поломались.
— Твои фокусы, Госпожа? — Спросил я Валькирию, когда мы въехали на территорию.
— Людишки любят совать нос, куда попало. — Ответила она. — Меньше знают, крепче спят. И меня не дергают своими тупыми расспросами.
Мы припарковались на стоянке, Валькирия вылезла из автомобиля и посмотрела в сторону Бориса раздражённым взглядом. Тот в одну секунду отпрыгнул сразу на десяток метров. Все-таки бетайлас несомненно умен. Оценил намек на приватность беседы.
— Теперь ты знаешь все. — С пафосом произнесла Смерть. Аж на слезу пробило, честное слово. — Должен понимать серьезность ситуации. Поэтому давай-ка, хватит уже самостоятельности и твоих импровизаций. Я сейчас вернусь в дом, девочку пока нельзя оставлять одну. К положенному времени буду здесь, в школе. Тем более, у тебя — присяга. Торжественный момент. И эти все приедут…
Валькирия еле заметно поморщилась. Причем слово «эти» она буквально выплюнула сквозь зубы. Судя по ее негативной реакции, речь шла о Старейшинах. Госпожа сильно их не любит. Интересно, за что? Сами же, главное, слепили эту клановую систему, а теперь что-то не так.
— В общем… Иди отдыхай. Скоро увидимся. Набирайся сил. Нам предстоит много дел. — Закончила она
