человек и настоящий друг.
Произнося за меня эти слова, мама покраснела.
— Мама не уволит тебя, не переживай. Очень прошу: не обижайся на нее, она просто не знает ничего. Не бросай меня, не уезжай, не уходи от нас. Ты герой. Без тебя я бы погиб.
— Что? — вскричала она. — Как это понимать, Боб? Кто-то был в номере? Почему я узнаю об этом только сейчас?
«Мам, прошу, продолжим!»
Я пристально смотрел на нее, стараясь передать свои мысли, и мама поняла. Она всегда понимает.
— В номере никого из людей не было. Но было другое. Мы с Бобом все объясним. Ты должна знать, что происходит в отеле «Бриллиантовый берег».
Вошла медсестра, заявив, что нужно померить температуру, взять у меня анализы. После можно позавтракать. В десять будет осмотр, придет доктор.
Пока медсестра проделывала свои манипуляции, мама и Боб отошли в угол палаты, продолжили разговор. Когда женщина удалилась, они вернулись, и я заметил: помирились! Мама посматривала на Боба со смесью неловкости, вины и благодарности, а Боб — Боб просто лучился. Уверен, не только потому, что сохранил работу.
— Хотите, принесу завтрак? — предложил он.
Оба посмотрели на меня. Я прислушался к себе и понял, что голоден (в последний раз ел много часов назад), ответил, что можно бы и поесть.
Боб ушел за едой. Мама сказала, что ничего не хочет, только кофе выпьет, но Боб все равно принес ей булочки, йогурт, фрукты, и в итоге она поклевала немного.
— Вам нужно есть, — строго сказал Боб, и я с ним согласился. Мама очень похудела, руки почти такие же тощие, как мои.
Ей надо снова бросить курить. Мама думает, я не в курсе, что она взялась за вредную привычку, прячет в кармане сигареты и любимую зажигалку — серебряную, изящную, в форме сердца. Мама говорит, она старинная, ей лет сто (если точнее, зажигалка была сделана в Германии в тридцать шестом году). Нажмешь легонько на маленькую кнопочку — выскакивает оранжевый огонек.
Красивая вещица, но лучше бы она была не нужна маме. Ладно, об этом мы поговорим попозже, когда будем одни.
Перекусив, вернулись к разговору. Я попросил Боба рассказать про Сару, Катарину, Милана, Пауля. Маме должно быть известно то, что известно Бобу. А потом я дополню картину.
Мама слушала, покусывая губы. Она верующий человек, ум у нее гибкий, взгляд на вещи — широкий. Мама далека от мистицизма, но понимает, что множество вещей в мире не объяснить с позиций повседневной логики. Боба она слушала внимательно, не выказывая недоверия и не перебивая вопросами вроде: «А тебе не показалось?»
Пришел доктор, осмотрел меня и сказал, что анализы в норме, состояние не внушает опасения, но лучше побыть в больнице.
— Понаблюдаем Давида еще денек. Завтра, думаю, сможете отправиться домой.
После ухода доктора Боб продолжил рассказ. Я тоже слушал, надеясь уловить нечто существенное, то, что пропустил. Но ничего не попадалось, пресловутый пазл не вставал на место, разгадка ускользала, не давалась в руки.
— Бог знает, что все это означает, — произнесла мама, когда Боб умолк. — Одно ясно: Давид выбрался, возвращаться не будет, скоро мы уедем. Боб, скажи, ты… Давид?
— Мы не можем уехать. Я должен разобраться во всем.
— Зачем? — в голос воскликнули Боб и мама.
Я постарался внятнее и короче сформулировать мысли насчет своей миссии (высокопарное слово, но не могу удержаться).
Думаю, маме хотелось сказать, что это бред, что я веду себя неумно и неуместно, но она, к счастью, промолчала.
— Боб, где Катарина? — спросил я.
— Не виделись со вчерашнего дня. Она уезжала на морскую прогулку с Богданом Бегичем. Это брат…
— Знаю. Бегичи владеют «Бриллиантовым берегом». Катарина — девушка не промах.
Боб слегка поморщился. То ли потому, что мама намекнула на расчетливость Катарины, то ли потому, что ему неприятно слышать, будто у Катарины и Богдана роман.
Я в этих делах мало смыслю, но, как по мне, Боб — однозначно лучший в мире парень! Добрый, великодушный, преданный, заботливый, надежный. И с чувством юмора, и симпатичный — глаза большие, вон какие мускулы. Но понятно, почему Катарина (судя по всему) предпочла Богдана. Он красивый и богатый, у него романтичная профессия — художник. Все девушки о таких мечтают.
— Катарина вернулась и узнала про наши неприятности. Мы говорили с ней, когда…
— О, я заметила, — снова перебила мама. — Я подходила к отелю, а ты стоял возле двери с девушкой. Она быстренько скрылась, не успела разглядеть ее.
— С той поры я Катарину не видел. Думаю, у них сегодня опять свидание.
Видно было, как непросто дались эти слова Бобу, хотя он и старался произнести их как можно равнодушнее. Но я все понял, поняла и мама. Посмотрела на Боба с сочувствием, хотела сказать что-то, но не стала.
Катарина больше не в нашей команде, у нее есть дела поважнее. Я чуть не произнес это вслух (с помощью мамы), хорошо, хватило ума промолчать. Раз мне от этого грустно, можно представить, каково Бобу.
Надо было отойти от болезненной темы, и я принялся рассказывать, что произошло в ванной. Про Снежную Королеву, разговор Сары и Милана — обо всем, что давно хотел рассказать Бобу (и Катарине), но не мог.
История вышла долгая, хотя я тщательно подбирал слова, чтобы маме было проще, старался быть кратким и лаконичным. Но все равно это отняло много времени, и мама устала. Она не сказала об этом, но я увидел. Мама выглядела так, словно чуть на ногах держалась.
— Тебе плохо? — спросил я. — Ты не больна?
Она немного смешалась.
— Нет, дорогой. Я здорова, но переволновалась, спала неважно.
— Сними номер (только не в «Бриллиантовом береге»), отдохни, на море сходи.
— А я побуду с Давидом, — вызвался Боб. — Хорошая идея!
Мама отказалась.
— На ночь — возможно. Но сейчас побуду с тобой. — Она улыбнулась. — Соскучилась.
Боб покачал головой, но вслух возражать не стал.
— Давайте определимся с дальнейшими действиями, раз Давид не хочет уезжать. Чем быстрее проясним все, тем раньше вернемся домой, в Мостар.
Мама вопросительно посмотрела на меня, предлагая продолжить.
— Боб, ты аномалий не видел. Но, возможно, были странности, на которые обратил внимание? Поведение сотрудников, например. Любые необычные вещи! Ты весь отель обошел. Не приметил тайных комнат, запертых дверей?
Боб надолго задумался. Мама тем временем дала мне попить яблочного сока через соломинку. Себе налила минеральной воды. Прикрыла жалюзи, включила кондиционер: утро перетекало в день, становилось жарко.
— Я вспоминаю схему отеля, — подал голос Боб, — вроде бы все помещения доступны. Нет подвалов, запертых на замок таинственных дверей. Конечно, есть помещения для персонала, туда посторонним вход воспрещен. Но так везде, ничего особенного. Кухня
