или декорированного. Когда я подумала о дизайнере интерьеров, которого Томас нанял, чтобы воплотить мои вкусы в своем доме, я расплылась в озорной улыбке. Ей бы не понравилось, что подушки Брукса на самом деле используются для поддержки головы во время просмотра футбольных матчей по воскресеньям. Ей бы не понравилось, что на кофейном столике нет ни одной подставки.
Брукс открыл заднюю дверь, ведущую на веранду. В тот момент, когда он проходил мимо столика, накрытого белым зонтом, я точно знала, куда мы направляемся.
— Камень?
Он улыбнулся мне, когда мы шли по траве босиком.
— Я подумал, что будет уместно поужинать здесь в последний раз. Там же, где и в первый раз.
— Звучит замечательно.
Я всю неделю ждала, что Брукс снова попросит меня остаться. Но он так и не сделал этого, ни разу, с тех пор как я отказала ему, вероятно, потому, что мы оба знали, что ответ не изменится. Мои шины должны были появиться в гараже завтра. Он поработает над ними, как только они поступят, и я отправлюсь в путь. Моей целью было добраться до Кентукки и переночевать завтра в Лексингтоне или Луисвилле.
В обозримом будущем я бы предпочла придерживаться федеральной трассы. Ни один объезд по бездорожью не сравнится с этой остановкой в Саммерсе. Калифорния ждала меня, и мне не терпелось увидеть, что — и кого — я найду.
— Я тут подумала кое о чем, — сказала я, когда мы добрались до камня и расположились на своих обычных местах. Нам повезло, что за ночь жара немного спала. Влажность была высокой, но к ужину ее уже можно было выносить.
— О чем? — Брукс отставил корзину в сторону, полностью сосредоточившись на мне.
— Я собираюсь в Темекьюлу. Думаю, это лучшее место для начала поисков Карсона.
— Согласен.
— Может быть… — Я набралась смелости высказать мысль, которая мучила меня с тех пор, как я вчера покинула дом его родителей. — Может быть, мне стоит выяснить, что случилось с моими родителями.
Он моргнул. Дважды.
— Зачем?
— За последние пару недель я думала о них больше, чем за последние годы. И то, что я была рядом с твоими родителями, заставило меня задуматься о своих собственных. Возможно, это безумная идея, которая обречена на провал.
— Я бы сказал, что это нормально, когда ребенок хочет знать о своих родителях.
— Они никогда не пытались меня найти. — Мой взгляд блуждал по воде. — А если и пытались, то не очень старались, но мне все равно любопытно. Я ушла от них сердитым, брошенным подростком. Возможно, встреча с ними во взрослом возрасте принесет мне немного покоя.
Что, если они изменили свою жизнь к лучшему? А что, если они этого не сделали? Я не была уверена, что почувствовала бы, если бы нашла их в том же грязном трейлере или на кладбище. Стала ли я сиротой, путешествуя по стране? Достаточно ли сильно я хотела это знать? Хватило ли бы у меня смелости прийти в свой бывший дом и постучать в дверь в одиночку?
— Что бы ты сделал? — спросила я.
— Сказать тебе правду? — Он приподнял бровь, и я кивнула. — Пошли они к черту. Они тебя не заслуживают.
Так всегда говорила Джемма. Никто из наших родителей не заслуживал нас.
— Наверное, ты прав. Я подумаю над этим подольше. — Может быть, к тому времени, когда я доберусь до Аризоны, я приведу свои чувства к ним в порядок. — Давай поедим.
— Это не слишком изысканно. — Брукс открыл корзину и достал зеленый контейнер для меня, затем еще один для себя.
— Мне не нужны изысканные сэндвичи. — Моими любимыми сэндвичами по-прежнему были те, что были с арахисовым маслом и виноградным желе. Я съела их бессчетное количество. В Бостоне я пробиралась на кухню поздними ночами, когда не могла уснуть, и готовила один для себя. Шеф-повар оставлял для меня все необходимое в кладовой, несмотря на то, что Томас настаивал на том, что мы можем позволить себе приличные ингредиенты для сэндвичей.
Мое сердце жаждало простоты, вроде как пикника на камне.
Я открыла крышку пластикового контейнера, и воздух наполнился запахом бекона, помидоров и хлеба. Я вдохнула аромат моего второго любимого сэндвича.
— Так вот зачем ты спрятал немного бекона от Уайатта этим утром.
Брукс усмехнулся.
— Я знал, что он будет в безопасности в ящике для овощей, спрятанный под листьями салата.
Он закончил вынимать контейнеры из корзины. Когда все было разложено, он приготовил для нас угощение, в том числе картофельный салат, который Ава приготовила вчера. Брукс, должно быть, заметил, что я вернулась за добавкой. Мы поужинали без лишнего шума, наслаждаясь едой и воскресным вечером, пока озеро сверкало в лучах заходящего солнца.
Мы не стали заполнять часы, проведенные на камне, разговорами или вопросами — нам больше нечего было сказать. Свет померк, и мои веки опустились, но я не могла найти в себе сил уйти. Брукс, казалось, тоже не хотел покидать наше место. Наше место. Боже, я надеялась, что он никогда не позволит другой женщине поцеловать себя на этом камне.
Мы сидели там, пока голубое небо не потемнело и белый полумесяц не выглянул из-за деревьев на горизонте.
— Там звезда. — Он указал на нас. — Загадай желание.
Я закрыла глаза, посылая свое желание галактике, зная, что оно не сбудется.
— Готово.
— Что ты загадала?
Я нашла его руку между нами.
— Я загадала, чтобы ты поехал со мной. Я рассказываю тебе, потому что знаю, что этому не суждено сбыться. Но я все равно это загадала.
Он прижал другую руку к сердцу, его глаза затуманились печалью.
— В другой жизни я бы объехал с тобой весь мир на этом «Кадиллаке».
Но у него был сын. У него был бизнес и жизнь в Саммерсе. А реальность была такова, что мне нужно было отправиться в это путешествие в одиночку. Единственным человеком, который мог бы помочь мне вернуться к себе, была я сама.
— Это была лучшая неделя в моей жизни, — прошептала я. — Спасибо. Я никогда тебя не забуду.
— То же самое, милая. — Он погладил меня по щеке. — То же самое.
По щеке скатилась слеза, и он поймал ее большим пальцем. Я сделала глубокий вдох и начала складывать контейнеры в корзину, стараясь занять чем-нибудь свои руки и разум, прежде чем разразиться проклятым криком, который не смогу удержать.
Я всхлипывала, закрывая контейнер крышкой, когда Брукс взял его у меня из рук и бросил в корзину. Затем он взял мое лицо в ладони и приблизил
