Софья.
— Переместимся в горизонтальное положение и уберём излишнюю одежду… в Древнем Риме кажется так беседовали о прекрасном?
— Уговорил, чёрт красноречивый, — ответила она, смеясь и снимая с себя лишнюю одежду.
— Ну так вот, — продолжил я, пристраиваясь сзади, — я что-то слышал про вал Адриана, это в Англии, кажется.
— Ну да, построил он такой, — ответила, громко дыша, Соня и тут же добавил, — ой, не так быстро!
— Извини, слишком увлёкся, — сказал я, настраиваясь на нужную волну, — дело в том, матрона Софрония, что ваши формы действуют на меня чересчур возбуждающе. Как было сказано в Энеиде Вергилия — потому что нельзя быть на свете красивой такой. Особенно прекрасна у тебя попа, если это интересно, — поделился я с ней таким откровением.
— Попа как попа, — озадаченно ответила она… — да, что-то я не помню такого поворота у Вергилия, — отвечала она, всё громче и быстрее дыша. — Ты главное не останавливайся на полпути, Антоний. А вал Адриана… да хрен с ним, и с валом, и с Адрианом, если честно, — завершила она свои исторические изыскания.
— Абсолютно с вами согласен, матрона Софрония, — сказал я, переждав немного. — Но книжки эти таки можно было бы загнать за очень приличные деньги.
— Спасибо тебе, матрон Антоний, — обняла она меня, — вот так бы каждый день было… а книжки мы загоним, это я тебе обещаю.
— Йо интентаре, сеньора (я постараюсь, госпожа), — ответил я, и мы почти одновременно провалились в глубокий сон без сновидений.
* * *
А разбудила она меня ранним утречком, даже слегка темновато за окном было.
— Вставай, Антоний, — сказала она, тряся меня за плечо, — нас ждут великие дела.
— А кофе будет? — поинтересовался я сквозь сон.
— Глаза открой — на подносе всё стоит, — просветила она меня.
Через пятнадцать минут мы уже были одеты и готовы к дальнейшим приключениям. На улице свежо, конечно, было, но не как в ноябре — устойчивый плюс. Слава ещё богу, что по причине раннего утра никого нам не встретилось по дороге на эту грёбаную Сортировку… вот ей-же-ей, проторил я сюда торную дорожку, четвёртый что ли раз за неполный месяц сюда мотаюсь.
— Вот вагон, в котором я прятался, — ткнул я пальцем в эту сторону, — а вот там Зоя с Волобуевым ховались.
— Так значит она от этого хулигана залетела? — связала концы Софья.
— Во-первых, не залетела, нет у неё ничего, как сказали в женской консультации, — начал возражать я, — а во-вторых, Игорёк прямо на глазах перевоспитывается и превращается в полезного члена общества.
— Ну не буду спорить, — опустила глаза она, — ты мне лучше покажи, где вы книжки откопали.
— Это вот там, в глубине леса, — показал я направление, — раскольнический схрон там оказался, ну а в нём сама понимаешь, что…
И мы направились в ту сторону, перепрыгивая на ходу ямы с канавами и огибая густой валежник, тут его много нападало.
— Тааак, — протянула Софья, оглядывая развороченный вход в убежище, — только не надо мне впаривать, что оно само собой так разворотилось.
— Я и не собирался, — пожал плечами я, — это дело разворотилось тут, когда я в том вагоне сидел… взяло и взорвалось, может снаряд какой сдетонировал.
— Какой ещё снаряд? — возразила Софья, — у нас тут последний раз боевые действия случались во время гражданской войны, с тех пор все снаряды сто раз протухли бы.
— Ну может вояки обронили, — вяло парировал я, — с тем, что у нас тут сплошные военные базы и лагеря, спорить не будешь?
— Ладно, будем считать, что убедил, — сказала Софья с большим, впрочем, сомнением в голосе, — заходим?
— Конечно, — согласился я, — за эти и пришли, — и мы гуськом занырнули в прохладную темь схрона, а я сразу включил предусмотрительно захваченный фонарик.
— Вон там иконы висели, — показал я направо.
— Что-то я не вижу никаких икон, — ответила Софья.
— А в этом сундуке книжки лежали, — направил я свет фонарика налево.
Сундук был распахнут и на первый взгляд абсолютно пуст.
— Я так и знала, — зашипела Софья, — надо было вчера идти.
— Стой, тут в углу ещё что-то есть, — остановил её я, — сама смотри.
Я направил свет фонарика в дальний правый угол, и он выхватил из окружающей тьмы две раскрытые книги, явно из числа тех, что лежали в сундуке. Софья немедленно метнулась в этот угол, взяла обе книги под мышку и скомандовала мне выбираться на свет божий. Что я и сделал с большим облегчением — всё же схрон этот угнетающе действовал как на моё сознание, так и на подсознание тоже… на воздухе оно как-то спокойнее всё же было.
Договор дороже денег
Мы быстрым шагом отошли от этой землянки, остановились же только, когда рельсы пересекли, на которых уныло доживали свой срок древние пассажирские вагоны.
— Давай вон на ту шпалу сядем, — предложила Софья, указывая на большой завал справа от нас, — там спокойно можно будет и книжечку полистать.
Я пожал плечами — можно и сесть, почему нет?
— Таааак, — протянула она, разглядев, наконец, форзац книжки, — это что, шутка чья-то?
На форзаце этом значилось «Проблемы попаданческой литературы первой половины 21 века», а автором этого труда числился некто Тимофей Жмур. Датой же выпуска сего труда значился 2121 год… симметрично, ничего не скажешь.
— А внутри чего? — попробовал потянуть время я.
Софья полистала книгу, задержалась на оглавлении, но ненадолго.
— Муть какая-то… «феномен спасения СССР как признак расщепления сознания»… и ещё подсчитывается количество литературных трудов со словами «СССР» в названии. Так это шутка? Зачем кому-то спасать СССР, он и без спасателей неплохо себя чувствует.
— Да, наверно шутка, — попытался я уйти от объяснений, но не тут-то было.
— Ты же знаешь что-то об этом? — тут же вцепилась в меня клещами Софья, — давай колись уже, а то меня тут все втёмную используют, как я посмотрю.
— Баш на баш, — предложил я, — ты мне в подробностях ведаешь, кто и зачем тебя связал в школе… обещала же совсем недавно… а я сделаю попытку объяснить, что это за книга и как она здесь оказалась.
Софья некоторое время покусала губы, вытащила платочек из кармана, промокнула вспотевший лоб и тогда уже ответила:
— Договорились… только смотри не обмани — я первой же начинаю.
— Вы не в церкви, сударыня, — гордо парировал я, — так что не бойся, не обману.
— Ну тогда слушай и не говори потом, что не слышал… может пойдём поближе к дому, а я и на ходу могу всё рассказать…
Я согласился, и мы дружно запрыгали по ямам и канавам, в изобилии представленным на Сортировке.
