Классный час-2
Настало время удивительных историй
— Понимаешь, Антоша, я тоже из двадцать второго года…
Я чуть не поперхнулся коньяком, но всё же выцедил рюмку до дна.
— Докажи, — предложил ему я.
— Путин, — выдал он мне в ответ, — достаточно?
— Мало, — прохрипел я.
— Ну тогда ещё Ксяоми, четыре-джи и сериал «Игра престолов» — хватит?
— Да, вполне… а как ты сюда попал из нашего 2022-то?
— Ты не понял, — отставил он рюмку в сторону, — я не из две тыщи двадцать второго, а из две тыщи СТО двадцать второго…
* * *
Это был серьёзный удар — уж к чему-к чему, но к этому я готов не был. Некоторое время я сидел молча, хватая ртом воздух, как рыбка выброшенная на берег. Но потом собрался с мыслями и нанёс ответный удар.
— И как у вас там в 22 веке-то?
— Сложно, — поморщился Жменя, — гораздо сложнее, чем здесь.
— Сюда тебя послали за мной приглядывать?
— Ну ты уж не преувеличивай свою значимость, Антоша — приглядывать за тобой это дай боже пара процентов от остальных моих обязанностей.
— И тем не менее, обязанность-то такая есть… — констатировал этот факт я, — чёж так по-дурному ты её исполняешь-то?
— Объяснись, — попросил он, наливая ещё по одной рюмке.
— Игры эти голубые, идиотский случай в школьном сортире, зачем лишнего-то на меня навесил перед ментами? Это ж не я тебя стукнул тогда. Да и обвинение в мужеложестве совсем лишнее было…
— У нас к этим делам проще относятся, — лихо махнул он рюмку в рот, — у нас 38 разных гендеров… или 39… забываю всё время, сношения между ними это бытовая проза нашей жизни. Возможно, кое-чего я и неправильно сделал, когда работаешь в поле, разное случается.
— А что там вообще произошло, в этом сортире? — проявил любопытство я, — это и точно твой начальник тебя приложил?
— Я сам упал, — угрюмо ответил Жменя, — случилась разбалансировка поддерживающего поля, вот я и не удержался.
Про поле я уж не стал его спрашивать, всё равно же не пойму ничего.
— А этот… Сергей как его…
— Владимирович, — любезно напомнил мне он, — он позже зашёл, посмотрел на меня, да и сбежал от греха подальше.
— Надо было и мне так же, — задумался я, — минус одна проблема в жизни была бы. На меня-то зачем ты это дело повесил?
— Пришла установка из центра, — огрызнулся он, — поэтому и повесил. Сам понимаешь, надо мной в этом 22 веке много ещё разных инстанций висит.
— А с кассетой что? Я ж туда записал наш диалог, а потом там Тараканище оказался.
— Дистанционное воздействие опробовал, — сказал Жменя, — новая технология даже для нашего времени.
— А почему я таки нашёл этот диалог, но на другой стороне?
— Так я же и говорю, технология новая, неиспытанная — что-то там сбойнуло…
— А в Москве я тебя видел сначала в очереди, а потом в кабинке?
— Это фантомы были, — невозмутимо ответил он, — сбои в системе управления.
— И на трибуне за нами тоже фантом сидел?
— Да, тоже он. Техника сложная, бывает и не такое…
— А зачем ты вообще в Москву-то попёрся? — задал я наконец главный вопрос. — Опять за мной присматривать.
— В том числе. А так разные у меня дела в столице были, о них тебе знать преждевременно.
— А в будке этой трансформаторной — машина времени что ли спрятана?
— Была, — коротко бросил он, — пока её не спалил Волобуев. Шустрый парень, даже чересчур. Пришлось применять спецсредства и закрывать точку.
— И теперь, значит, ты без связи со своим миром остался?
— Временно. Обещали сделать запасной вариант через пару дней.
— А если в целом, — не унимался я, — какие сводки ты про меня в центр свой посылал? Справляюсь я тут или как?
— В целом положительные, — серьёзно ответил Жменя, — учитель из тебя вполне приличный вышел, с ребятами отношения наладил, с коллегами тоже более-менее. С женщинами своими грамотно разобрался, это пять. И творческие начинания неплохие, что магнитофончик этот, что квадрокоптер. Вот только с канадцами и с Леонидом Ильичём промашки вышли…
— В историю типа я вмешался и поэтому что-то пошло не так?
— Как раз вмешательство в историю было предусмотрено сценарием, но последнюю игру наши ребята должны были выиграть с разгромным счётом, это раз…
— А два что?
— А два то, что вместо Брежнева у нас по плану должен был прийти Пельше, а получился Косыгин.
— Косыгин же грамотный экономист, — заступился за него я, — а Пельше… ну что Пельше, комитет партконтроля плюс он же латыш — только красных латышей нам в генсеках и не хватало. И потом, я-то как мог повлиять на выборы главного человека в стране?
— Мог, Антоша мог, — вздохнул Жменя, — ну да ладно, хватит о грустном, поговорим теперь о весёлых вещах.
— Рассказал бы хотя бы в двух словах, какая там жизнь, в вашем 22 веке, — попросил я.
— Разная, — поморщился он, — если интересно, полетели ли мы на Марс и дальше, то нет, не полетели. Бестолковое это занятие, и на Земле есть чем заняться.
— А деньги у вас остались?
— Конечно, куда же без денег… только они совсем нематериальными стали, при рождении каждому младенцу вживляют специальный чип, туда и зачисляют начальный капитал.
— А войны… войны-то у вас есть?
— Конечно, как же без войн… только они тоже нематериальные в основном. У нас вообще в оффлайн мало кто выходит.
— А размножаетесь вы как, тоже через онлайн?
— У нас много способов размножения, через половой контакт среди них даже не в первом десятке будет.
— Ты что-то там говорил о весёлых вещах, — перешёл я к более предметному разговору, разливая остатки Двина по бокалам, — давай — о весёлых вещах гораздо приятнее говорить, чем о грустных. Мне просто интересно, что же мы дальше будем делать, дорогой Тимофей Андреич? — осведомился я, — жизнь ты мне изрядно испоганил, взять хотя бы эти две статьи уголовного кодекса… кстати-кстати, не далее, как несколько часов тому назад капитан из ментовки… ну который очередной раз с меня показания снимал… он был весьма озабочен вашим отсутствием. И просил меня сразу же сообщить им, когда ты появишься в поле зрения. Так мне что — сообщать или погодить?
— Не надо ничего сообщать, — хрюкнул инспектор, — всё равно не успеешь. Относительно же того, что мы будем делать дальше, тут всё по-разному. Что будешь делать ты, мне не очень интересно, а лично у меня срок командировки
