– Ты у нас опять красавчик, я гляжу, – говорит Славик, насмешливо оглядывая мою испорченную рубашку.
– Ага. Мода такая нынче, так что я в тренде.
Славик ржет, и кидает мне на колени красную папку с бумагами.
– Изучи, пока едем. Я очень много любопытной информации надыбал, так что все очень своевременно получилось. Ну почти. Хорош бы я был, если б приперся в ресторан, а ты бы уже коньки отбросил после пары глотков!
– Ты тоже думаешь, что вино отравлено, да? – тяжело вздыхаю я.
– Я не думаю. Я в этом уверен, – кивает Славик на папку. – Да ты читай. Сам все поймешь.
В папке – целое досье на Ульяну Денисову… и не только на нее.
– Ты когда успел все это надыбать? – удивляюсь я.
– Время даром не терял, – довольно хмыкает Славик. – Решил твоих сомнительных пассий тоже пробить по базам, на всякий случай. Не зря, как видишь.
Мы едем в полицейский участок, где Быков уводит визжащую Яну к своим ребятам, а я остаюсь в пустом кабинете. Сижу и листаю красную папку, изучаю информацию, подготовленную Славиком за последние пару недель плодотворных поисков. Он проделал действительно большую работу, и сейчас у меня волосы дыбом стоят от понимания всего происходящего. Голова на удивление ясная, хотя злость все равно застилает глаза.
От яростного негодования меня отвлекает попсовая мелодия, звучащая из сумки Яны, которую я машинально прихватил с собой. Достаю ее телефон и какое-то время тупо смотрю на имя звонящего, а потом все же отвечаю на вызов.
– Малышка, а ты где? – раздается мурлыкающий голос на том конце провода.
Очень знакомый голос.
– Тебе в рифму ответить или как? – холодно интересуюсь я.
Вместо ответа – тяжелый вздох и звенящая тишина.
Глава 26. А судьи кто?
Какое-то время я не слышу ничего, кроме шумного дыхания невидимого собеседника. Затем давящая тишина сменяется холодным и надменным голосом:
– Где Ульяна? Что с ней?
– Боюсь, сейчас она не может ответить на звонок. Наручники мешают, знаешь ли.
– Что за идиотские шутки?
– А никаких шуток. Яна под стражей и просидит там еще долго, если ты не будешь делать то, что я скажу.
– Ты что за тон себе позволяешь? – возмущается Владимир Суханов.
Ага, не привык, чтобы с ним так общались, как же.
– Большего ты не заслуживаешь. Ты и твоя чокнутая пассия, с которой вы наворотили столько, что легко отмыться не получится.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь…
– И ты еще меня считаешь идиотом? – горько усмехаюсь я. – Хочешь расскажу тебе сказку? Жила-была мразь. И все у нее было хорошо, потому что у мразей почему-то всегда все хорошо. А потом эта мразь возомнила себя всемогущей, так как не было на нее управы. Захотела она окружить себя домашним уютом, выбрала себе деву прекрасную в жертвы и начала плести вокруг нее плотный кокон. Да только прекрасная дева все равно из плена вырвалась, и задумала тогда мразь сжить ее со свету… Смекаешь, к чему я?
Суханов молчит. Нехорошо так молчит, злобно.
– Теперь мне известно обо всех подставах, – продолжаю я. – Подчеркиваю – обо всех. Все, что ты натворил – это чудовищно. Просто чудовищно по отношению к любимому человеку. Не понимаю, как можно так гадить в душу той, с кем планируешь провести всю жизнь. И надо быть совсем долбанутым, чтобы кидаться на меня с ножом и подсыпать мне отраву в вино, думая, что это останется безнаказанным.
– Какое вино? – удивляется Суханов.
Совершенно искренне так удивляется, между прочим. Я хмурюсь и вкратце описываю сегодняшнюю ситуацию. Суханов долго молчит, переваривая информацию, потом говорит:
– Я не был в курсе этой затеи Ульяны. Я вообще ее запер дома после свистопляски с квестом, который целиком и полностью был ее идеей.
– Но ты не препятствовал ей, – раздраженно прерываю я. – Дал ей всю необходимую информацию и позволил действовать по своему усмотрению.
– Я поздно понял, что она зашла слишком далеко, – тихо говорит Суханов. – Пытался образумить ее, оставить вас в покое. Она вроде слушала, но потом все равно бралась за свое. Я, хм, скажем так… посадил ее под домашний арест. Устроил тебе ту западню с сауной, чтобы сбить со следа Ульяны. Но как-то она сегодня все равно умудрилась прорваться к тебе на встречу. Она… заигралась. Наверное, ощутила за моей спиной свою безнаказанность и решила, что ей вообще все сойдет с рук. Но я приму меры и смогу ее сдержать, больше осечек не будет. Только отпусти ее.
До меня только сейчас доходит, что он всерьез беспокоится об Ульяне. Не как о помощнице по грязным делишкам, а как если бы я защищал Аню.
– Погоди, так вы не просто спелись ради того, чтобы нам с Аней проблем подкинуть? – неверяще спрашиваю я. – Тебе, в самом деле, небезразлична Яна, что ли?
– Поначалу мы действительно спелись просто на почве желания подгадить вам обоим, – нехотя признается Суханов. – Но наши посиделки с планированием мелких и не очень мелких пакостей как-то незаметно переросли во что-то большее… во что-то настоящее.
– Прокурор и уголовница – отличная парочка! – откровенно ржу я.
Меня разбирает нервный смех, и я просто не могу остановиться. Сказывается накопленный стресс, черт возьми.
Суханов терпеливо ждет, пока я угомонюсь, потом настойчиво просит:
– Позволь мне забрать ее. Мы уедем. Из города, из страны…
– А потом в один прекрасный день вернетесь, чтобы продолжить раскрашивать нашу с Аней жизнь яркими красками? – невесело усмехаюсь я.
– Да нужна мне эта Аня, – фыркает Суханов. – Я давно уже к ней перегорел и оставил вас обоих в покое. А Ульяна… она больше не тронет. К тому же…
– Значит так, – грубо обрываю я. – Для начала ты сейчас идешь к Ане замаливать все свои грехи. В ножки кланяешься, рыдаешь горючими слезами – все как положено. Только после этого, слышишь? Лишь после этого ты сможешь забрать Яну. Иначе я надолго запру ее за решеткой, клянусь.
– Я понял, Дима, – вздыхает Суханов. – Я… я поговорю с Аней. В ближайшее время.
Вешаю трубку и теперь сам пытаюсь дозвониться до Ани. Но телефон ведет себя странно и тут же сбрасывает звонок. Раз за разом. Что такое?
Устало закрываю лицо руками, дышу тяжело и нервно. Надо бы поехать к Васнецовой, поговорить с ней по-человечески, да только Славик отпускает меня лишь вечером. И тогда я снова названиваю Ане, трезвоню без остановки, точнее пытаюсь это делать, так как связь с абонентом по-прежнему не устанавливается. Да что ща ерунду?
Внимательно смотрю настройки, перехожу в сведения о контакте и совершенно случайно замечаю галочку напротив настроек блокировки абонента. Когда это я мог добавить Аню в черный список контактов, интересно? Мне даже с похмелья такое в голову не придет. А что если?..
