Сбербанк.
— Ну, так я вам их даю, эти полномочия! Или вы забыли, как с «бадаевских» складов[48] в феврале 17-го началась революция?! Так что, слушайте мой приказ, — прорычал в трубку Афанасьев. — Берите все что там у вас есть под руками — ОМОН, СОБР и прочих и берите штурмом их главный офис. А Греха к нам на Фрунзенскую в наручниках! Нет! В кандалах! Срочно! Если вам нужен письменный приказ, то я выдам его задним числом, как только его приволокут к нам. Но если вы по каким-то причинам не сможете это сделать, то мне придется обращаться к другим профессионалам, но вашей фигуры в этой шахматной партии уже не будет. Вы меня хорошо поняли?!
— Да, товарищ Глава Высшего Военного Совета, мы сделаем все, что от нас зависит.
— Я не сомневаюсь в вас, Владимир Александрович. Как спеленаете этого урода, так сразу же сообщите мне на этот номер. И вот еще что… — запнулся он, потирая лоб, словно вспоминая еще что-то важное. — Чуть не забыл. Пошлите срочно наряд полиции в офис Сбербанка, что на Михалевича 39.
— И пусть сучку его из приемной, что сидит на телефоне притащат вместе с ним! — проорал Рудов, чуть не выхватывая телефон из рук Верховного, пока тот не успел отключиться.
Толпа, слушая этот диалог, радостно загомонила, уже искренне начиная верить в силу новой власти. Рудов нагнулся к уху Афанасьева и прошептал, едва шевеля губами, чтобы кто ненароком его не расслышал:
— Это ты хорошо придумал — обратиться к Околокову. Одним выстрелом и сразу двух зайцев шмальнул.
— Каких?
— Решил проверить его на лояльность, а заодно и повязать с нами, если и не кровью, то активным пособничеством.
— Спасибо, — тронул Афанасьев друга незаметно за руку.
— За что?
— За приписываемую гениальность. Однако, с людьми все равно что-то надо делать. Мы не можем сейчас просто развернуться и уехать, обещая во всем разобраться. Вопрос требует разрешения на месте, — тоже чуть слышно проговорил он Рудову.
Рудов кивнул, соглашаясь, и жестом подозвал офицера — руководителя эскорта спецназа. Тот быстро подошел к генералам, напружиненный и готовый к любому развороту событий.
— Э-э-э, голубчик, — обратился «пруссак» к спецназовцу, внимательно осматривая и не находя на том знаков отличия, — имеются ли у вас под рукой спецсредства для проникновения в закрытые и защищенные помещения?
— Так точно! Имеются. Пластид и его аналоги, — живо ответил тот.
— Сергей, ты с ума сошел, — зашипел на него Афанасьев. — Тут же люди кругом. В конце концов, это противоправно.
— Когда нас будут судить за захват власти, — все так же тихо возразил ему генерал-полковник, ты с чистой совестью можешь заявить, что всячески сопротивлялся моему самоуправству. А сейчас подвинься и не мешай командовать.
— Ты, Сергей, порядочная свинья! За кого ты меня держишь?! — бурея лицом, шептал Верховный.
— За чистоплюя, боящегося запачкать манжеты. Добро должно быть с кулаками. С большими кулаками — невозмутимо парировал он слова Верховного.
— С кулаками, а не с кастетами, — процедил сквозь зубы Верховный.
Офицер спецназовец переводил свой взгляд с одного генерала на другого, с показным равнодушием наблюдая за их тихой перепалкой. Наконец ему это дело поднадоело и он решил подхлестнуть события:
— Какие будут приказания? — обратился он сразу к обоим руководителям, не могущим найти общий язык в такой простой, с его точки зрения, обстановке.
— В общем, так, — откашлявшись, начал громко, чтобы люди, стоящие рядом его хорошо услышали, Афанасьев, — берите своих молодцев, цепляйте к дверям, что там у вас есть из штурмовых средств и обеспечьте проникновение ваших людей на объект с целью выявления и ареста виновных в саботаже лиц. Но, — строго предупредил он его, — при штурме я вам разрешаю использовать только боеприпасы останавливающего действия, а никак не боевые! Все-таки, они еще пока наши граждане, и в основной своей массе, просто выполняющие приказ своего руководства, хоть и преступный. Вы меня хорошо поняли?
— Так точно! — козырнул спецназовец и быстро метнулся к одному из кунгов.
Тут подъехала машина полиции с проблесковыми маячками на крыше (видимо стояли где-то неподалеку). Из машины вылезли двое — молодой сержант и пожилого вида старший лейтенант, наверняка из участковых, призванный для усиления к пэпээсникам. У сержанта на ремне болтался АКСУ, пошарпанного вида. Пожилой, издали еще узнал Афанасьева, а потому начал усиленно козырять даже не за три шага, как положено по Уставу, а за метров двадцать — не меньше.
— Участковый инспектор по делам несовершеннолетних, старший лейтенант Горохов, — представился он генералам.
— Товарищ Горохов, — обратился к нему Рудов, — на лицо имеются все признаки саботажа в обстановке объявленного чрезвычайного положения, — он глазами указал на закрытые двери офиса. — Лица, запершиеся в здании, препятствуют нормальной работе учреждений города, вызывая своими противоправными действиями ажиотаж и недовольство граждан. Прошу немедленно разобраться в ситуации и пресечь противоправные действия сотрудников данного учреждения.
Горохов, козырнув еще раз, побрел, но уже неуверенной походкой в сопровождении сержанта по образовавшемуся проходу к дверям банка. Робко начал стучать в толстые стеклянные двери. На стук, разумеется, никто не ответил. Лейтенант еще пару минут, явно для приличия, еще подолбился в двери, а затем, разводя руки в стороны, как бы признавая свое бессилие, пошел обратно.
— Заперлись. Не хотят открывать. Но внутри, я заметил, имеет место перемещение персонала, — рублеными фразами доложился он представителям хунты.
Беда, как известно, не приходит одна. Вот и на этот раз компанию ей составили откуда ни возьмись репортеры всех мастей и засверкали вспышками фотокамер, попутно тараторя комментарии и пытаясь взять интервью у главных действующих лиц или хотя бы очевидцев. Однако военнослужащие не дали им пробиться к месту основного действия.
— Черт, принес нелегкую! — зло сплюнул из-за спины Рудов.
— А, по-моему это даже нам на руку, — не согласился с ним Афанасьев.
— Каким образом?!
— Не надо будет опять ехать в студию и объяснять что и к чему. Наверняка репортаж пойдет в прямом эфире, — пояснил он ему.
Между тем старший спецназовец с двумя своими помощниками, скорее всего специалистами по взрывотехнике, уже маячил сзади и подавал знаки о том, что он готов к решительным действиям.
— Ясно, — проговорил Афанасьев, выслушав доклад участкового. — Ну, по крайней мере, у нас есть сознание, что все методы, предусмотренные законом, мы применили и исчерпали. Не так ли, Сергей Иваныч?
— Так точно, Валерий Василич! — поддержал его Рудов. — Действуйте! — обратился он с приказом к спецназовцам. Двое из них тут же ринулись к злополучным дверям в пещеру Али-Бабы, доставая на ходу из нагрудных карманов «сим-сим» в виде пластилиновых колбасок сероватого цвета, а их
