Так он сошел с ума?!
Стоп! Он совершенно точно не сошел с ума – у него амнезия!
– А хозяин Черной башни… почему он до сих пор заточен там? Почему его не казнили, если он сошел с ума?.. Почему оставили в стенах академии – рядом с несколькими сотнями адептов? – выпалила я.
– Он обезврежен. Это все, что я могу сказать, – намного суше произнес тот.
По выражению его лица я поняла, что разговор окончен, потому встала и отошла к двери.
«Могу сказать…»
Значит, его возможности ограничены. А кто обладает властью, способной заткнуть рты всем недовольным и оставить безумного, хоть и заточенного мага в башне на территории академии?.. А также набрать курс из подростков с улицы, чтобы отправить их на войну?
– Магистр… Но император – сильнейший маг Средимирья, – заметила я негромко, не глядя на него.
– Это так, – отозвался он странным, бесцветным голосом.
– Тогда я могу сказать, что объединяет нас с вами, – сказала еще тише.
Повернула голову к седовласому магистру, встретила его взгляд – и увидела там обреченность.
Я покинула кабинет в полном смятении.
Сказать, что обстоятельства были странными… это ничего не сказать. И почему я так не хочу верить, что мой голубоглазый – безумец?! Ведь этот недуг неизлечим, и, если человеку стереть память, он вновь выплывет наружу.
Однако затворник башни не выглядит сумасшедшим!
Он выглядит… потерянным. Одиноким. Забывшим о том, что такое общение с другими людьми…
Во имя всех демонов Хаоса! Хочу к нему! Только понятия не имею – почему хочу? Чтобы утешить?..
Я встряхнула головой и пошла к лестнице, где едва не столкнулась с магистром Грасси нос к носу.
– Магистр! – Я вытянула руки вперед, предотвращая столкновение.
– А! Адептка Кайра, – чуть подрагивающим голосом произнесла женщина. – А что вы делаете в административном корпусе?
– Вообще-то… вас ищу, – решила выкрутиться я.
Ну не признаваться же ей, что я пришла к магистру Ровену узнать, что он помнит о затворнике Черной башни, а в итоге удовлетворилась довольно странным разговором, слишком сильно попахивающим государственной изменой?
– Меня? – Да она едва инфаркт не схватила!
– Да… Скажите, изменялось ли как-либо содержание книг об императорском роде за последние несколько лет?
Вообще, ткнула пальцем в небо, но чувство несоответствия, которое поселилось во мне после ее лекции, не давало спокойно выдохнуть.
– На самом деле – да, – удивленно кивнула магистр Грасси. – В них появилось небольшое изменение.
– ДА?! – изумилась я. – А что именно поменялось? – спросила чуть спокойнее, заметив, что женщина после моего выкрика едва не сиганула в другую часть коридора.
– Ну об этом не принято говорить… Но из императорского рода исчез один представитель. Его совсем недавно убрали из всех свитков и книг… Такое горе…
Стою. Молча. Жду, когда она закончит мысль. Хотя меня нервно потряхивает…
Когда пауза слишком затянулась, мне пришлось напомнить магистру о себе:
– Так кого теперь не хватает в генеалогическом древе нашего императорского величества?..
– Его сына, – печально сообщила магистр Грасси.
Секунда. Вторая. Третья.
– Сына? – переспросила я напряженно.
– Да. Малыш Голдберг. На него было совершено нападение, когда ему было всего два года.
Во имя всех не вовремя проклятых…
Мой голубоглазый давно перестал носить пеленки. Это точно не о нем.
– Малыш умер? – спрашиваю тихо, выждав почтительную паузу.
– Нет. Хотя… то, что с ним случилось, намного хуже смерти… бедные родители. – Магистр Грасси покачала головой, промокнула влажные глаза платочком и, вдруг обнаружив наблюдающую за всем этим делом меня, резко развернулась и ускакала на третий этаж быстрее, чем я успела опомниться.
– Магистр, а почему лекция отменилась? – крикнула я вслед, недоумевая, с чего бы такая реакция.
– Не могу ответить! – донеслось сверху, а звук быстро удаляющихся шагов постепенно начал стихать.
Так… и что, Хаос всех пожри, здесь происходит?!
Я быстро осекла себя, вспомнив слова магистра Ровена. Что-то я зачастила к Хаосу обращаться, а между прочим, он влияет на сознание тех, кто напитан его силой.
Перспектива свихнуться от своего дара меня совсем не прельщала…
Однако я никак не могла поверить, что мой голубоглазый – сумасшедший. Император вполне может быть ненормальным, я с этим даже не спорю. Он – сильнейший маг, а значит, подвержен влиянию Хаоса больше всех. Но мой голубоглазый… Он слишком молод для этого.
Мне необходимо встретиться с ним. В ближайшее время.
И боюсь, что я не дотерплю до ночи.
Глава 13
Кто он?
Когда я вернулась в Черную башню, до следующей лекции оставались считаные минуты. Прогуливать занятия ради сомнительной вероятности заснуть и встретить моего голубоглазого затворника я не могла, поскольку это противоречило моим же собственным правилам: быть прилежной ученицей и не давать поводов придраться к себе в частности и к курсу в целом. Потому весь день я провела на лекциях. Внимала магистрам, игнорировала повышенное внимание адептов с других курсов (хоть они больше и не лезли выяснять отношения, но взглядов и перешептываний хватало за глаза) и активно думала-думала-думала.
Конечно, воин из башни не прост. Тут не стоит даже сомневаться: его амнезия, как и слухи о том, что он едва ли не великий маг, плюс сам факт того, что он заперт в башне и проклят, – говорят сами за себя. И, признаюсь, у меня было постыдное желание причислить его к членам императорской семьи – о, как тогда я могла бы выпендриться, если бы освободила его из заточения! И сколько всего смогла бы потребовать в плату за подобный подвиг!..
Но я не фантазерка. Малыш Голдберг только родился, когда я читала книги об императорском роде, но его уже внесли в древо нашего владыки. Помнится, вся империя праздновала это событие – вот почему я никак не могла пропустить тот факт, что ребенка больше нет в списке потомков его величества. Хоть и не сразу вспомнила о нем. Теперь все сходилось. Вопрос остался только один: что именно произошло с малышом? Магистр Ровен не открыл мне тайны, когда говорил об императоре как о самом сильном маге империи… но как такой человек мог допустить, чтобы с его ребенком что-то случилось?! Еще один вопрос…
А мой голубоглазый воин… Нет, он никаким боком не связан с этой трагедией: три года назад он уже семь лет как был заточен в башне.
Выходит, к императорской семье он отношения не имеет. Отступник или предатель? Тоже не факт. Будь он преступником, его бы сразу же казнили – но он не только жив, а и преспокойно себе существует, только чуток ограничен в передвижениях. А его амнезия… уж больно смахивает на проклятие со стороны. Да, я не отрицаю полностью того факта, что он мог свихнуться и память ему подчистили маги гильдии, заперев на верхних этажах башни… К тому же магистр Ровен заикнулся о том, что затворник «обезврежен», – выходит, ранее он был опасен. Но почему я не ощущала той самой опасности, когда проводила с ним время во сне? Почему в своей хламиде и со своим странным любопытством он казался мне скорее жертвой обстоятельств, чем обезвреженной угрозой всему благополучию империи?
