Книга Пропавшая - Мэри Кубика

Почти все наши соседи, у которых есть дети, советовали в качестве няни именно Шарлотту. Она терпеливая, заботливая — словом, истинная бабушка, хотя своих детей и внуков у нее нет. Наши знакомые называют ее чудом, ангелом, лучшей на свете. Разве можно желать большего?

— Конечно, Шарлотта. Поговорю с Лео, скажу, чтобы он не стеснялся подойти, если снова стукнется у тебя дома.

После разговора с Лео я немного успокаиваюсь, однако страх, что с моими детьми может случиться нечто плохое, пока меня нет рядом, все же не отпускает.

Кейт

Одиннадцать лет назад Май

Следующим утром Беа застает меня в спальне за телефонным разговором. Я думала, она у себя в студии, и поэтому даже не догадалась говорить тише. Не хотелось все-таки раскрывать свои планы — знаю ведь, что Беа тут же станет меня отговаривать.

— Я не ослышалась? — раздается позади меня голос.

От неожиданности я резко оборачиваюсь и вижу разочарованную Беа. Она уже при полном параде, а я до сих пор с мокрыми волосами и в полотенце — тороплюсь одеться, пока не пришли рабочие и не застали меня в таком виде.

— Ты и правда записалась на прием к доктору Файнголду? — недоумевает Беа.

Я подхожу к комоду и начинаю перебирать вещи в поисках, что надеть. Не могу придумать ответ. Мы с Беа не привыкли обманывать друг друга. Да и к тому же она сама все слышала.

Запрыгнув в белье, а потом в джинсы, я наконец отвечаю притворно-веселым голосом:

— А ты разве не знала? Сюрпри-и-из! Я беременна!

— Но, Кейт!.. — Беа обеспокоенно трясет головой — ведь я, конечно же, не беременна. — Что ты скажешь, когда он обследует тебя и выяснит обратное?

Ответ у меня уже есть, я заранее все продумала.

— Скажу, что мой тест на беременность, похоже, соврал. Они, конечно, довольно точные, но бывает всякое.

Ночью мне не спалось. Как спать, когда вокруг творится такое? Я думала о Мередит и Дилайле, о том, где они сейчас. Пока я сплю в своей кровати, где спят они? И спят ли вообще? Вот Шелби теперь уснула навсегда… Мне представилось, какие ужасы она, наверное, испытала перед смертью. Как же все-таки ее убили? Ударили ножом? Застрелили? Задушили? Никто не говорит. Вспомнилась кровь, найденная в гараже Мередит и Джоша. Чья она? Мередит? Или Дилайлы? И вообще, откуда она там? Потом я задумалась о докторе Файнголде, об иске против него, о двух незнакомцах, которых пару недель назад видела ночью Кассандра во дворе Дики. Может, среди них был доктор Файнголд? Может, это он что-то сделал с Мередит и Дилайлой? Я лежала, думала — и вдруг твердо решила встретиться с этим человеком. Хочу взглянуть на него и понять, способен ли он кого-то убить.

— Я иду с тобой, — решительно заявляет Беа.

— Нет, нельзя.

— С чего бы это? — злится она, поскольку волнуется за меня.

— С того, что две женщины без посторонней помощи зачать не смогли бы.

У доктора Файнголда возникнет закономерный вопрос — почему мы пришли к нему, а не к своему репродуктологу.

— Не обязательно говорить, что мы пара. Скажем, я твоя подруга, а ребенок от случайной мимолетной связи. Одну я тебя точно не пущу. Вдруг он опасен, Кейт? Мы ведь не знаем. Значит, так: либо мы идем вместе, — ставит ультиматум Беа, — либо вообще никто не идет.

Уговаривать Беа бесполезно, остается покориться. Одевшись, я спускаюсь вместе с ней на первый этаж и сажусь за кухонный стол читать на ноутбуке о признаках беременности. Про тошноту врать не придется — из-за исчезновения Дилайлы и Мередит мне и вправду постоянно нехорошо. Так и мутит все время.

Мередит

Одиннадцать лет назад Апрель

Мне нужно срочно ехать на роды. Обычно по субботам Джош дома, однако именно сегодня он пошел с клиентами на бейсбол — играют «Чикаго Кабс»[18]. Ни ветер, ни холод им не помеха: в их распоряжении будет закрытая VIP-ложа и неограниченный доступ к пиву и еде. Джошу очень хотелось пойти, и когда он спрашивал, не против ли я, то смотрел на меня глазами счастливого ребенка в канун Рождества. Ну как ему было отказать?

Меня до последнего не покидала надежда, что роды все-таки начнутся не сегодня — как раз когда я останусь с детьми дома одна. Теперь придется куда-то их пристраивать. Что ж, беру детей и отправляюсь к Кассандре. Погода стоит отвратительная: дождя нет, но с неба зловеще смотрят тучи и нещадно треплет волосы ветер. Идти невозможно — словно в стену упираешься. Мы с детьми, крепко держась за руки, переходим дорогу. Конечно, можно было и просто позвонить, но вживую отказать сложнее, чем по телефону.

Дверь открывает Марти. Его глаза полны удивления — он явно не ожидал меня увидеть.

— Мередит! — произносит он, бросает взгляд на замерзших детей и снова поднимает глаза на меня. — Какими судьбами?

Джош и Кассандра оба знают, что мы с Марти ходили в один и тот же университет в Индиане. Только вот они не знают кое-чего другого — того, что мы были друзьями и на первом курсе жили в одном общежитии. А еще того, что какое-то время мы встречались и пережили довольно бурный роман. После университета наши пути разошлись. Марти родом из Индианы, поэтому он остался там и поступил в магистратуру, а я уехала. С тех пор мы не общались, и я никак не подозревала, что однажды наши пути снова пересекутся. Если честно, я о Марти вообще не думала, только если вдруг сами не приходили на ум случайные мысли — например, то, что я потеряла с ним девственность. О Марти я вспоминала в основном тогда, когда задумывалась о Дилайле, о том, что однажды она тоже пойдет в университет и повстречает там какого-нибудь обольстительного красавчика — такого, как Марти Ханака, — которому не сможет сказать «нет».

Для Дилайлы я все-таки хотела бы другого — чтобы рядом с ней был мужчина, похожий на Джоша: сильный, честный, надежный.

Когда десять месяцев назад Кассандра и Марти въехали в дом напротив, я не поверила своим глазам. Соцсети Марти не жалует, так что в друзьях в «Фейсбуке»[19] у меня его нет, да его и вообще нет в «Фейсбуке». Исчезни он хоть с лица земли, мне неоткуда было бы об этом узнать.