патриархом вышли на широкий луг за городскими стенами. Там они и решили судьбу В. И. Шуйского. После долгого совещания договорились низложить царя с престола, поскольку защищать его сразу от двух грозных соперников — польского короля и Лжедмитрия II никто не хотел. Но бояре не решились причинить зло свергнутому государю и предложили дать ему в управление земли бывшего Суздальского княжества. После этого они намеревались созвать представительный Земский собор и избрать нового царя из русских родов, который устраивал бы всех, включая даже бывших тушин-цев. Гермоген тут же назвал наиболее подходящую, на его взгляд, кандидатуру — юного Михаила Федоровича Романова, двоюродного племянника царя Федора Ивановича. По крови он был родственником представителей прежней династии московских князей и, значит, мог стать их законным наследником. Но бояре не поддержали первосвятителя, поскольку некоторые из них сами метили на престол и понимали, что в сложнейшей ситуации четырнадцатилетний подросток не сможет удержаться на троне.
Бояре отправили к царю Василию его родственника князя И. М. Воротынского. Тот уговорил Шуйского добровольно покинуть дворец и переехать на свой старый боярский двор. После этого заговорщики послали гонцов к калужанам, предлагая и им избавиться от своего «царька», но те лишь посмеялись над ними и сказали: «Вот вы забыли свое крестное целование и свергли своего государя. Мы же не таковы — мы за своего царя готовы помереть».
Узнав об этом, бояре с патриархом Гермогеном решили вернуть В. И. Шуйского на трон. Но заговорщики не позволили им сделать это. Схватив Василия Ивановича и его жену, они потащили их в Чудов монастырь. Там обоих насильно постригли в монахи, чтобы навсегда лишить возможности носить царский венец. Правда, патриарх Гермоген отказался признать законность этой акции, поскольку за молчавшего Шуйского обетные слова произносил В. Тюфякин.
На этом злоключения В. И. Шуйского не закончились. Заговорщики отвезли его подальше от столицы, в Иосифо-Волоколамский монастырь. Туда же сослали его арестованных братьев — Дмитрия и Ивана. Через некоторое время все они оказались во власти гетмана С. Жолкевского, возвращавшегося после подписания договора с боярами под Смоленск. Так бывший московский царь оказался в плену у чужеземного короля.
До смерти, последовавшей в сентябре 1612 года, Шуйскому пришлось испытать немало унижений и оскорблений. Сигизмунд III заставлял его присутствовать на официальных приемах в качестве покоренного им государя и выказывать ему всяческое подобострастие: кланяться до земли, целовать руку… Первое время Василий Иванович пытался сохранять достоинство и гордо заявлял: «Не подобает московскому царю кланяться королю. Не вашими руками я взят, а московскими изменниками и рабами отдан в плен». Но уже через год он, по воспоминаниям современников, представлял собой жалкое зрелище: окончательно одряхлел, низко кланялся королю и целовал его руку вместе с братьями. В последний год жизни Василий Иванович вместе с братом Дмитрием и его женой Екатериной жил в Гостынском замке около Варшавы. Здесь они были полностью изолированы от внешнего мира и, конечно, не знали о том, что в это время происходило на родине.
Смерть бывшего государя, видимо, наступила от естественной причины, ведь он был стар и измучен жизнью. А вот его брат Дмитрий с женой, скорее всего, были отравлены, поскольку скончались в один день. Возможно, так судьба воздала им гибель М. В. Скопина-Шуйского.
По некоторым данным, В. И. Шуйский был похоронен на перепутье трех дорог. Над его могилой установили каменный столп с надписью: «Здесь покоится прах московского царя Василия. Полякам на похвалу, Московскому государству на укоризну».
И все же Шуйским суждено было вернуться на родину, хотя и после смерти. Михаил Федорович Романов после воцарения не забыл о своем несчастном предшественнике. Дипломатам, участвовавшим в переговорах с поляками после завершения смоленской войны, он настоятельно приказал решить вопрос о переносе праха Василия Ивановича и его брата с женой. В итоге в текст Поляновского мирного договора была включена особая статья о Шуйских и их перезахоронении. В 1635 году князь А. М. Львов привез в Москву останки царя Василия, и они были с почетом погребены в царской усыпальнице Архангельского собора. Это свидетельствует о том, что права на престол «самоизбранного государя» все же были признаны потомками.
Вернулся на родину и единственный из оставшихся в живых Шуйских — Иван Иванович. Он занял при дворе одно из наиболее значимых мест, хотя в Польше считался боярином нареченного царя Владислава. Великодушный царь Михаил Федорович простил его. Со смертью Ивана некогда могущественный и многочисленный род суздальско-нижегородских Рюриковичей в Россйи пресекся.
История царя Василия поучительна. Взойдя на престол путем заговоров и интриг, он так и не смог на нем укрепиться. Все недолгие годы правления Шуйский был вынужден сражаться с соперниками. В итоге он разорил и истощил страну и вызвал такую ненависть подданных, что они сами свергли его с трона и отдали в плен к польскому королю.
Семибоярщина
Сразу после сведения царя Василия с престола началось заседание Боярской думы. Боярам следовало решить вопрос о верховной власти, чтобы отвратить государство от пучины хаоса и беспорядков. После долгих совещаний договорились, что до избрания нового царя вершить всякие дела будет временное правительство, состоящее из семи бояр. После голосования и обсуждения каждой кандидатуры в него вошли князь Ф. И. Мстиславский, князь И. М. Воротынский, князь А. В. Трубецкой, князь А. В. Голицын, князь Б. М. Лыков, И. Н. Романов и Ф. И. Шереметев. Рассмотрим биографии каждого из этих людей, чтобы понять, почему именно на них пал выбор при голосовании знати.
Федор Иванович Мстиславский, ставший главой временного правительства, принадлежал к одной из ветвей литовских князей Гедиминовичей. Его дед Федор в 1526 году поступил на службу к великому князю Василию III и через некоторое время женился на его сестре (по другой версии — на племяннице). В любом случае отец Ф. И. Мстиславского Иван Федорович был уже кровным родственником московских государей. В девятнадцать лет он получил боярство и стал одним из наиболее видных воевод в войске Ивана Грозного. В 1565 году после учреждения опричнины Иван Федорович был назначен главой земщины.
Матерью Федора Ивановича была дочь князя А. Б. Горбатого-Шуйского, поэтому он являлся родственником не только царя, но и представителей достаточно многочисленного в XVI веке клана Шуйских, а также всех князей Гедиминовичей: Трубецких, Голицыных, Куракиных и других. К тому же его старшая сестра была женой Симеона Бекбулатовича, племянника второй жены царя Марии Темрюковны, стоявшего целый год во главе страны.
Знатность и обширные родственные связи позволяли Федору Ивановичу сделать блестящую карьеру: в 1576 году, в двадцать с небольшим лет, он уже боярин, в следующем году — воевода полка правой руки, через два года — главнокомандующий на береговой службе.
При царе Федоре Ивановиче отец Мстиславского
