— тихо просит она.
— Потом когда-нибудь, — мотаю головой. Подхватываю её на руки и в комнату свою тащу. Она не сопротивляется. Только обнимает меня и целует куда-то в висок.
И снова в голове одно лишь слово пульсирует — моя. С этого дня Мика только моя. До тех пор, пока не исчезнет это странное наваждение.
17.1
Алекс рядом, он никуда не ушёл. Спит, закинув руку за голову, расслабленный такой, домашний, родной. Мы вчера ни о чём не разговаривали, не до этого было. Общались наши тела и, как мне кажется, наши души. Это то, что чувствуешь сердцем. Алекс не просто так вернулся — он нуждается во мне.
Как и я нуждаюсь в нём.
Он не извинился за то, что ушёл на целые сутки, я же не собираюсь просить прощения за свои необдуманные слова. Вот такие мы, упрямые и сложные, но, как говорил мой папа, а кому сейчас легко? Подстроимся как-то друг под друга, справимся.
— Мне в университет надо, — вздохнув, говорю я, когда Алекс открывает глаза и поворачивается ко мне.
— Который час? — сипло спрашивает он.
— Шесть утра.
— Мне надо в офис съездить.
— Сейчас? — испуганно дёргаюсь я. Не хочу, чтобы он уходил. Мне плевать на универ и скучные занятия, потому конспекты у девчонок перепишу, не проблема. А вот отсутствие Алекса — как острым кинжалом в только что зажившую рану.
— Нет, можно после обеда, — говорит он. Внимательно смотрит мне в глаза, а затем к себе крепко-крепко прижимает. Целует в висок, ведёт носом по щеке. Улыбается.
— Тогда у нас полно времени, — радуюсь я. Жмурюсь от пронзительного счастья, которое окутывает каждую клеточку моего тела.
— Для чего? — иронично вопрошает Алекс. Его рука уже проникает под одеяло, касается моей груди, ползёт ниже, к животу.
— Для того, чтобы позавтракать вместе.
— И всё?
— Н-наверное. А чего ты ещё хочешь? — притворяюсь я наивной ромашкой. И взвизгиваю, потому что Алекс поворачивает меня, под себя подминает.
— Тебя хочу, — хрипло признаётся он. Его глаза вспыхивают желанием, губы искажает дьявольская порочная улыбка.
— Ну, я тоже много чего хочу, — делаю попытку вырваться, но Алекс не отпускает. Сначала его лицо удивлённо вытягивается, а затем он понимает, что я просто выпендриваюсь.
— Например? — включается он в игру.
— Ну-у-у…. Чтобы ты меня поцеловал.
— Где? — вздёргивает он левую бровь. Обдаёт меня таким горячим взглядом, что я пальчики на ногах поджимаю в предвкушении.
— Сначала грудь, — шепчу. Алекс выполняет. Втягивает мои соски, облизывает их, кусает. — Потом живот. Да, вот так, — втягиваю воздух через стиснутые зубы, когда горячий язык касается моего пупка. От контрастных ощущений в жар бросает. — А теперь бёдра, — продолжаю.
— М-м-м, — тянет Алекс, покрывая поцелуями внутреннюю сторону моих бёдер. — Что-то ещё? — останавливается он и хитро смотрит на меня. Не идёт дальше, ждёт команды.
А меня напрочь покидает стыд, остатки смущения тоже испаряются. Всего за пару дней я стала той ещё развратницей. С кем поведёшься...
— Да. Хочу, чтобы ты коснулся языком моего клитора, — озвучиваю свои тайные желания.
Откидываю голову и протяжно стону. Он делает это, исполняет мою просьбу. Изощрёнными, медленными и тягучими ласками доводит меня до невменяемого состояния. Бормочу что-то нечленораздельное, простыни комкаю, всхлипываю, потому что мне мало, мало…
— И пальцы… хочу чувствовать их внутри, — выдыхаю я.
Алекс трахает меня рукой, лижет клитор, ускоряет темп. Это слишком хорошо…. Боже! Я взрываюсь, я повторяю его имя, когда мучительно-долгий оргазм насыщает меня. Губы пересохли, воздух густой, кожа чувствительная и горячая.
Я с трудом открываю глаза. Алекс довольно улыбается. Он тянет руку туда, где лежит защита, я уже успела подсмотреть, что же там за коробочка и сколько в ней презервативов. Ответ — капец как много.
— Не дождёшься, — останавливаю его.
И прежде чем он успевает понять, что происходит, я набираюсь сил и нависаю сверху. Прихватываю зубами кожу на плече Алекса, игриво кусаю. Сползаю ниже и ниже, одаривая его поцелуями. Трогаю мускулистое сильное тело, кайфую от того, насколько он идеальный. Вкусный. Красивый.
Стаскиваю боксеры и обхватываю рукой твёрдый член. Он дёргает в моих руках. Закусываю губу, с любопытством изучаю его. А затем провожу языком по головке. Сначала несмело действую, потому что инструкций я особых не смотрела, да и вообще не собиралась это делать. Но вдруг захотелось. И, как оказалось, ничего страшного или неприятного в этом нет.
Наоборот, по позвоночнику электрический разряд бежит, а дыхание снова учащается. Глухой стон Алекса — мой аудиальный оргазм. Звук, от которого волоски на руках поднимаются, а в ушах стучат молоточки.
— Продолжать? — выдохнув, спрашиваю я. Хочу, чтобы Алекс тоже о своих желаниях говорил.
— Да, — кивает он.
— Вот так?
Пытаюсь взять его глубже, губы плотно сжимаю. Рот наполняется слюной, мне любопытно.
— Да. Умница. И рукой себе помогай.
Послушно выполняю пожелания Алекса. Облизываю его, погружаю в рот, насколько хватает моих возможностей, сжимаю у основания. Увлекаюсь. Ёрзаю немного, когда слышу ещё один долгий глухой стон. Член во рту будто увеличивается немного.
Это значит, что он скоро?..
Додумать не успеваю. Меня совершенно невыносимым наглым образом останавливают и подминают под себя. Грубое, но такое желанное вторжение подобно цунами. Меня с головой захлёстывает, уносит куда-то в другой мир.
Наше безумие не длится долго, мы оба до предела возбуждены. Уже через несколько толчков я дрожать начинаю, и стонать умоляюще, а затем кричать до сорванного голоса. Спазмы настолько сильные, что аж роговицу яркой вспышкой обжигает. Я зрения будто лишаюсь, и слуха, и разума.
Только спустя несколько секунд реальность возвращается, глухой стон Алекса смешивается с
