встали на защиту деревни, а те в ответ поделились фруктами из вашего мира…
Голос Злого Духа звучал как снежинки, поднимающиеся в ветер воздухом. Они кружились в сиянии серебристого света и медленно опускались на землю. Его истории медленно и спокойно текли среди этой снежной равнины, освещенной луной.
— Вот такие у нас дела, — Злой Дух тряхнул головой.
— Кажется, ты хорошо поживаешь.
— Да, у меня все хорошо, — осторожно сказал Злой Дух.
Я кивнул и вернулся к изначальной теме разговора:
— Тела людей в этом мире уже немного истрепались. Собери их побыстрее.
Золотой Дух кивнул, и его золотые волосы заструились по плечам. Он склонился и из его уст послышался тихий голос:
— Слушаюсь.
***
Говорят, что каждому в мире уготовано свое место. Поручить Злому Духу сбор смертей было хорошим решением, потому что итоговый результат превзошел мои ожидания. Некогда Дьявол Осеннего Дождя, ставший виновником разрушения целого мира, точно знал, как нужно собирать жатву.
— Для начала нам нужно найти город или деревню, где расположен административный центр.
Тысячи скелетов пришли в движение, повинуясь жесту Злого Духа.
— Так как это рабочее место чиновников, там должна быть карта. Скорее всего, она будет неточной, но этого достаточно, чтобы иметь примерное представление о границах районов. В соответствии с картой мы разделим участки и будем искать глухие села и рыбацкие деревни.
Приводить зомби начали уже на третий день поисков. Среди них не было тел мастеров боевых искусств — обычные крестьяне и ремесленники. Самые простые люди.
— Я привел сюда мать, которая не вынесла страданий своих голодающих детей.
На поле выстроились шеренги скелетов с трупами, которые они принесли. Белоснежные кости скелетов сливались со снежным фоном, поэтому издалека казалось… Казалось, что мертвые тела двигаются самостоятельно.
— Дети, открывшие однажды утром глаза, увидели мертвое тело своей матери. Они оплакивали ее, а потом и сами погибли, словно цветок, которому не уделяли внимание. Их я тоже привел сюда.
Колонна мертвецов продолжала прибывать. Умершие были построены в ряды.
— Здесь жители деревни, которые обвиняли умершую мать в том, что она выбрала легкий путь. Люди, спрятавшиеся от вируса на дне колодца, из которого не смогли выбраться. Узник, заключенный в темнице, из-за чего у него не было шанса сбежать, скончался от голода.
Злой Дух строго, но справедливо отбирал бедняков для своего подношения. Как слуга, который отдает королю только самые драгоценные вещи. К концу недели он вновь преклонил колени на снежном поле:
— Я всех привел, мой король.
Я посмотрел на снежное поле. В шеренгах стояли люди, умершие различными способами. Мертвые тела выли и пытались барахтаться, но их руки и ноги надежно держали скелеты. Среди мертвецов были и старики, и дети, и мужчины, и женщины. Голод не видел разницы ни между возрастами, ни между полами.
— Хорошо.
Я развязал шейный платок, снял одежду и нижнее белье. Стояла темная ночь. Абсолютно голый я встал перед своей армией скелетов и произнес:
— Отпустите их.
И в ту же секунду, как только скелеты ослабили хватку, все 112 зомби, следуя инстинкту, ринулись к одному и тому же месту. К месту с сильным запахом. К месту, где стоял я.
— Ну же, — улыбнулся я, — давайте!
На меня набросился мертвый ребенок и впился в голень. Меня тут же пронзила чудовищная боль. Понемногу она расползалась вверх по моему телу, но это ощущение долго не продлилось: старик разорвал мне бедро. Страдания от откушенной голени перебила предыдущую боль. А потом она сконцентрировалась в области живота.
Возможно, я закричал, но крика своего я не мог услышать. Мертвецы оторвали мне уши. Зомби съели мои губы. Вырвали язык. Я не мог слышать или говорить, просто пялился на множество теней, что разрывали мое тело.
[Вы погибли.]
Я посмотрел на ночное небо. Луна казалось такой яркой. Её сияние падало на снег и заливало весь мир белым светом.
[Будет воспроизведена травма убившего вас врага.]
Когда старик в последний раз поднял голову, небо было таким же, как сейчас. Всю жизнь он влачил жалкое существование в качестве рыбака. Когда другой зараженный укусил его за палец, старик не растерялся: он спокойно сел в лодку и отчалил от берега.
— Если я умру здесь, я не причиню никому вреда.
Из лодки хорошо был виден речной берег, на котором раскинулась деревня. Старик спокойно улегся животом на дно лодки. Будет неплохо так вот умереть, когда волны перевернут лодку. Еще лучше умереть во сне. Старик посчитал за счастье возможность родиться и умереть в реке.
Когда он в последний раз посмотрел вверх, на небе была луна.
[Будет воспроизведена травма убившего вас врага.]
«Кто бы знал, что мир так изменится», — подумал молодой наместник, прогуливаясь ночью вдоль городских стен.
Раньше он был уверен, что его никогда не сошлют в родную деревню для работы на государственной должности. Он был бедным конфуцианцем, который всего-то знал грамоту и парочку летописей. Тем не менее предыдущий наместник скончался, все его слуги и подчиненные тоже умерли, а город пришел в упадок. Одна смерть тянула за собой другие. Судя по всему, он был единственным, кто мог перенять управление.
— Уважаемый наместник, — обратился к нему солдат.
Изначально он был не солдатом, а прислужником на постоялом дворе*. Он хорошо себя проявил, у него была голова на плечах.
(П.п: Прислужник на постоялом дворе или в доме кисэн — это должность, которую обычно занимали бедные мужчины, бывшие рабы и прочие. У прислужников было множество обязанностей: от заказа еды и напитков до зазывания и приветствия гостей. Они не получали денег за работу, но жили и питались в постоялом дворе бесплатно.)
— Что это?
В зернохранилище было практически пусто. Не пройдет и двух недель, как на складе не останется и горстки проса. Рыбаки порой приносят улов, но этого не хватит, чтобы всех прокормить. Как же быть?
— Уменьшите количество зерна, положенного старикам, — сказал молодой наместник. — Зараженных столько, что уже сложно подсчитать. Мы должны направить все ресурсы, чтобы поддержать тех, кто еще может сражаться. Нужно на треть урезать количество еды для стариков и детей.
[Будет воспроизведена травма убившего вас врага.]
Перед наместником предстало суровое будущее. Оно было таким же безжалостным и холодным, как трупы, окружавшие деревню. Солдата же удивляло то, как вел себя этот ученый. Раньше он читал только конфуцианскую литературу, священное писание. Так где и как
