через плечо, Гибси понес моего брата к дому. — Не блеваньте на мою.. — Не успели слова слететь с губ Гибси, как Джоуи начало обильно рвать тем, что я могла описать только как черную, угольно-черную субстанцию. — Спину. — Гибси застонал от поражения. — Не надо блевать мне на спину.
— Это хорошо, — сказал Джонни, явно заметив выражение моего ужаса. — Снаружи лучше, чем внутри.
— Я так сожалею об этом. — Покачав головой, я обхватила себя руками и пошла в ногу с ним, пока он ковылял к дому. — Кажется, я приношу в твою жизнь постоянный поток неприятностей.
— Не беспокойся об этом. — Прижав костыль к двери, чтобы держать ее открытой, он жестом пригласил меня войти внутрь. — Мне начинают нравиться твои проблемы.
— Ты не должен. — Грусть расцветала внутри меня; холодная, суровая реальность нынешнего затруднительного положения моего брата затмевала волнение, которое я почувствовала, когда увидела его у своей двери ранее. — Это нехорошо.
Джонни нахмурился, но возражать не стал. — Пошли, — сказал он вместо этого, кивнув головой в сторону прихожей.
Я поспешила укрыться от дождя внутри, слишком измученная, чтобы волноваться или задавать вопросы, на которые мне не нужны были ответы. Не имело значения, были дома его родители или нет. Не имело значения, заставляла ли меня моя неуверенность сомневаться, действительно ли он хотел, чтобы я была здесь, или нет.
Факты были таковы, что мой брат принял какой-то запрещенный наркотик, вероятно, неприличное количество запрещенных наркотиков, и в настоящее время его несли вверх по лестнице дома Джонни. Злилась я на него или нет, откровенно говоря, не имело значения. Он нуждался во мне, и я была бы рядом.
Видит бог, я у него в долгу.
— Ты не хочешь рассказать мне об этом? — Бросив костыли, Джонни, держась за перила, поднялся по лестнице черепашьим шагом. — Я имею в виду Джоуи? — добавил он, остановившись на полушаге. — Что там произошло?
— Я не знаю.
— Не лги, — тихо сказал Джонни. — Только не мне.
Сморщив нос, я выпалила: — В прошлом году он пошел по плохому пути. Ошивался не в тех местах, не с теми людьми и принимал не те вещи.
— В прошлом году?
Я кивнула. — До того, как появилась Ифа.
— Она помогла ему подняться?
Очевидно, нет. Я беспомощно пожала плечами. — Я так думала?
— А что он принимал?
— Я не знаю, — ответила я, и на этот раз это была правда. — Он определенно собирался выпить со своими друзьями, и я знаю, что он курил травку, но я не уверена насчет остального. Может быть, желтки? Например, экстази или какую-то форму таблеток? Однажды я слышала, как мои родители говорили об этом, и я не уверена, как он смог бы заполучить что-нибудь еще. У него не было денег. — Я пожала плечами, чувствуя себя растерянной. — Но я знаю, что он обычно уезжал на этой машине во время большой перемены в школе и возвращался на последние три урока с налитыми кровью глазами и отсутствующим взглядом, — услышала я свое объяснение. — Я думаю, он пытался сбежать? Дела шли неважно, и это был его способ справиться с тем, что происходило в… э-э… в… ну, ты понимаешь. — Заправляя волосы за ухо, я обреченно опускаю плечи. — Не похоже, что нам было с кем поговорить о таких вещах.
Джонни внимательно наблюдал за мной, пока я говорила, впитывая каждое мое слово. — Это было проблемой?
— Я не знаю, — ответила я, придерживаясь правды. — Джоуи не разговаривает. Ни с кем. Даже со мной. Все, что я знаю, это то, что у него все было плохо, хуже, чем обычно, и он чаще ввязывался в драки в школе. — Больше драк дома. — У него были проблемы на тренировках. Наш о-отец… — у меня перехватило горло, и мне пришлось несколько раз сглотнуть, прежде чем я смогла продолжить. — ну, он был в ярости, потому что ходили разговоры о том, что Джоуи исключат из команды. Но потом появилась Ифа, и в течение нескольких недель он исправил свое поведение. Он не ходил с налитыми кровью глазами и не отскакивал от стен. Он не так часто дрался в школе. Он был просто… — Я покачала головой, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить все это. — Она что-то поселила в нем. Как будто она каким-то образом наказала его — дала ему то, чего он явно не получал… — Я позволила своим словам затихнуть.
Мне не нужно было заканчивать это предложение. Глаза Джонни были прикованы к моим, и слово "дом" тяжелым грузом повисло между нами, невысказанное и причиняющее боль. Чувствуя себя незащищенной и уязвимой, я оторвала взгляд и поднялась по оставшимся ступенькам.
Беспокойство проснулось во мне, когда я смотрела, как Джонни с трудом преодолевает оставшиеся ступеньки. — Эй, с собой в порядке? — Спросила я, когда он наконец добрался до меня, стиснув зубы и расправив плечи.
Он напрягся, и на мгновение я ожидала такой же холодной отповеди, какую привыкла получать, когда спрашивала его о боли. Но он удивил меня, повернувшись ко мне лицом. — Я в порядке. — Его тон был мягким, взгляд нежным. Прислонившись к перилам, он испустил еще один тяжелый вздох. — У меня все болит, — сказал он, слегка уязвленно пожав плечами. — Я одеревенел и презираю, когда меня тормозят, но я иду на поправку, ясно?
Я изучала его лицо, ища ложь, и когда ничего не нашла, кивнула. — Да, хорошо.
— А как насчет тебя?
— Я?
— Да, ты. — Протянув руку, он провел большим пальцем по моей скуле. — Как ты себя чувствуешь?
— То же, что и ты, — сказала я тихим голосом, не в силах подавить дрожь, которая прокатилась по моему телу, когда он положил на меня руки. — Все затекло и болит, но идет на поправку. — Я помолчала, думая, что бы сказать что-нибудь позитивное. — Я снова могу дышать, — выпалила я, а затем съежилась, когда произнесла это. — Извини.
В его голубых глазах промелькнула боль. — Это убивает меня, — признался он низким и хриплым голосом. — Зная, что с тобой случилось, видя, что этот ублюдок делал каждый раз, когда я смотрю на твое лицо, и не имея возможности это исправить.
Я прерывисто вздохнула. — Джонни.
— Я провел дни, ожидая этого, — быстро продолжил он, его слова выговаривались быстро, акцент усиливался по мере того, как он говорил. — Чтобы провести время с тобой. Просто быть с тобой, и теперь ты у меня здесь. — Его рука протянулась и переплелась с моей. — Откуда я знаю, что ты в безопасности? Все, что я хочу сделать, это просто… — Покачав головой, он притянул меня ближе. — Держать тебя здесь,
