Хлоя Уолш
Keeping 13
МАЛЬЧИКИ ШКОЛЫ ТОММЕНА
КНИГА ВТОРАЯ
Перевод от канала
t. me/aeosaetr
КНИГА: Keeping 13
АВТОР: Chloe Walsh / Хлоя Уолш
СЕРИЯ: Boys of Tommen / Парни школы Томмен
ПАРА: Shannon Lynch & Johnny Kavanagh /Шэннон Линч & Джонни Кавана
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Действие сериала Boys of Tommen происходит в Корке, Ирландия, и наполнен свежими ирландскими персонажами. В основе сюжета — жизни Джонни Кавана, Шэннон Линч, очаровательного Гибси и их друзей, которые заканчивают престижную частную школу Tommen College и готовятся к взрослой жизни. Полные юмора и душевной боли, регби и романтики, boys of Tommen обязательно покорят ваше сердце.
"Keeping 13" — вторая часть "Мальчиков Томмена". Надеюсь, вам понравится читать об этих персонажах так же, как мне понравилось их писать. Спасибо, что прочитали. xox
Посвящается Никки Эштон, ценному другу на всю жизнь.
1
ОН ИЛИ МЫ
ШЭННОН
— Сделай выбор, мама, — сказал Джоуи. — Он или мы?
Продрогшая до костей, я сидела на шатком стуле за нашим кухонным столом, прижимая к щеке кухонное полотенце, и задерживала дыхание по двум причинам.
Во-первых, мой отец находился менее чем в четырех футах от меня, и именно это знание заставило мое тело отключиться.
Во-вторых, было больно дышать.
Бросив пропитанное кровью полотенце на стол, я повернулась боком и попыталась прислониться боком к спинке стула, но только для того, чтобы застонать от боли, когда волна боли пронзила мое тело.
Моя плоть чувствовалась так, словно ее облили бензином и подожгли.
Каждый дюйм моего тела горел, протестующе вскрикивая каждый раз, когда я слишком глубоко вдыхала. Я поняла, что попала в беду. Со мной было что-то серьезно не так, и все же я оставалась именно там, где была, именно там, куда меня поместил Джоуи, во мне не осталось ни капли борьбы.
Это плохо.
Это действительно плохо, Шэннон.
Звуки рыданий и шмыганья носом моих младших братьев, когда они жались друг к другу позади Джоуи, были почти невыносимы.
Но я не могла смотреть на них.
Если бы я это сделала, я знала, что сломалась бы.
Вместо этого я сосредоточила свое внимание на Джоуи, черпая силу в его храбрости, когда он пристально смотрел на наших родителей и требовал большего.
Когда он пытался спасти нас от жизни, из которой никто из нас не собирался выбираться.
— Джоуи, если ты просто успокоишься на минутку… — начала было мама, но мой брат не дал ей закончить.
Совершенно взбешенный Джоуи взорвался, как вулкан, прямо посреди нашей захудалой кухни. — Не смей, блядь, пытаться выкрутиться из этого! — Обвиняюще ткнув пальцем в нашу мать, он прорычал: — Просто поступи правильно хоть раз в своей гребаной жизни и вышвырни его вон.
Я слышала отчаяние в его голосе, последние искры его веры в нее быстро угасали, когда он умолял ее услышать его.
Мама просто сидела на кухонном полу, ее пристальный взгляд скользил по каждому из нас, но ни разу не двинулся с места, чтобы подойти к нам.
Нет, она оставалась именно там, где была.
Рядом с ним .
Я знала, что она боялась его, я понимала, каково это — окаменеть от страха перед мужчиной на нашей кухне, но она была взрослой. Предполагалось, что она будет взрослой, матерью, защитницей, а не восемнадцатилетним юнцом, на чьи плечи легла эта роль.
— Джоуи, — прошептала она, бросив на него умоляющий взгляд. — Мы можем просто…
— Он или мы, — Джоуи снова и снова повторял один и тот же вопрос, его тон становился все холоднее. — Он или мы, мама?
Он или мы.
Три слова, которые должны были иметь больше смысла и важности, чем любой другой вопрос, который я когда-либо слышала. Проблема была в том, что в глубине души я знала, что какой бы ответ ни был дан, какую бы ложь она ни сказала себе и нам, конечный результат будет одним и тем же.
Это было всегда одно и то же.
Я думаю, в этот момент мои братья тоже это поняли.
Джоуи, конечно, знал.
Он выглядел таким разочарованным собой, когда стоял перед нашей матерью, ожидая ответа, который ничего не изменил бы, потому что поступки говорили громче слов, а наша мать была живой, дышащей марионеткой на ниточках, за которые держал поводья наш отец.
Она не могла принять решение.
Не без его предварительного разрешения.
Я знала, что, несмотря на то, что мои младшие братья молились о разрешении проблемы, это будет антиклиматический момент.
Ничего бы не изменилось.
Ничего нельзя было бы исправить.
Принесли бы аптечку первой помощи, вытерли кровь, вытерли слезы, придумали бы историю сокрытия, наш отец исчез бы на день или два, а потом все вернулось бы на круги своя.
Обещания даны, обещания нарушены — девиз семьи Линч.
Мы все были прикованы к этому дому, как огромный дуб к своим корням. Отсюда было никуда не деться. Пока мы все не достигли совершеннолетия и не выбрались.
Слишком измученная, чтобы думать об этом, я обмякла в кресле, воспринимая все и вообще ничего. Это было почти как тюремный срок без права досрочного освобождения.
Наклонившись вперед, я схватилась за ребра и стала ждать, когда все закончится. Адреналин внутри меня быстро испарялся, сменяясь большей болью, чем я могла вынести сознательно. Вкус крови во рту был густым и сильным, от нехватки воздуха в легких кружилась голова. Кончики моих пальцев немели и покалывали.
Все болело, и мне был конец.
Я была так полностью завязана с болью и всем этим дерьмом.
Я не хотела такой жизни, в которой родилась.
Я не хотела эту семью.
Я не хотела ни этого города, ни людей в нем.
Я ничего этого не хотела.
— Я хочу, чтобы ты кое-что знала, — наконец выдавил Джоуи, когда она не ответила ему. Его тон был ледяным, когда он выплюнул слова, которые, я знала, бурлили у него внутри, как яд, который нужно было изгнать из глубин его разбитого сердца. Я знала, потому что чувствовала то же самое. — Я хочу, чтобы ты знала, что прямо сейчас я ненавижу тебя больше, чем когда-либо, чем его. — Его тело тряслось, руки были сжаты в кулаки по бокам. — Я хочу, чтобы ты знала, что ты больше не моя мать — не то чтобы
