— Намаслишь меня потом, Кона? — спросила она, воздвигшись над сёрфером, который весь как-то робко съежился.
— Не на, корешок, сияйшь и так уматно. А этот наш со мной намано так мерзавчик. — И он приложил руку к груди, робко глядя на Македу снизу вверх. — Пажалиста.
— Твоя очередь, — произнесла с улыбкой Белла. Губы ее были красны от тунцовой крови.
— Ох, ладно, что ж, — вздохнула Македа. — Но из стакана.
Кона сунул руку в карман шортов, вынул стопку и поднял ее обеими руками над головой, точно буддистский монах, принимающий подаянье.
Македа поднесла большой палец ко рту и проколола его клыком, а кровь сцедила в стопку Коны. Всего через десять капель убрала палец и облизнула его.
— Больше не получишь.
— Ох, махало,[7]сестренка, да возлюбит тя Джа. — Он опрокинул в себя стопку, после чего вылизал всю ее изнутри. Македа смотрела на него и потягивала рыбью кровь. Прошла минута. Эрзац-гаваец по-прежнему вылизывал стекло и сопел при этом так, будто своими руками выбирал якорную цепь. Македа забрала у него стопку.
— Довольно.
— Клопоед, — с отвращением произнесла Белла. Она уже облачилась в комбинезон и выпила завтрак.
— А по-моему — симпатичный, — сказала Македа. — Может, потом и позволю ему меня намаслить. — Она потрепала Кону по дредам. Сёрфер бессмысленно пялился в пространство, раскрыв рот. У него текли слюни.
— Только не ешь его, — сказал Рольф.
— Хватит уже об одном и том же. Не съем я его, не съем, — ответила Македа.
— Он дипломированный капитан. Он нам нужен.
— Ладно. Не собираюсь я его есть.
Белла подошла и выдернула из прически Коны один дред, которым перевязала свои черные волосы, спускавшиеся до талии. Сёрфер даже не поморщился.
— Клопоед, — повторила она.
Рольф снова стоял у шкафа и щелкал различными деталями вооружения.
— Пора идти. Не забудьте капюшоны, перчатки и очки. Илия говорил, у них есть какое-то солнечное оружие.
— Все иначе, — сказала Белла, выбирая из шкафа продукты высоких технологий и надевая длинный пыльник, который все их прикрыл. — В Макао всего этого у нас не было.
— Лишь бы тебе не было скучно, дорогая, — ответил Рольф.
— Терпеть не могу кошек, — сказала Македа, натягивая перчатки.
18
Carpe noctem[8]
Марвин
Большой и рыжий пес-труполов Марвин свою работу сделал. Сел и гавкнул, что в переводе с собачьего значило: «Галету».
Девять охотников на вампиров приостановились и огляделись. Марвин сидел перед сараюшкой в переулке Винной страны, за одним особенно неприятным индийским рестораном.
— Галету! — гавкнул он опять. В карри он различал аромат смерти. Он порыл лапой мостовую.
— Что он делает? — спросил Хлёст Джефферсон. Он, Джефф и Трой Ли принесли с собой водяные пистолеты «Супер-Мочка», заряженные Средством от Котов-Вампиров Бабушки Ли, прочие Животные тащили на спинах садовые поливалки. Только Густаво считал, что ходить с садовой поливалкой — расовый стереотип, поэтому с собой у него был огнемет. Густаво не выдавал, где он его взял: «Вторая поправка, abrónes». (Парень, продавший Густаво зеленую карту, прилагал к ней две поправки из Билля о правах, и Густаво предпочел Вторую и Четвертую — право носить оружие и свободу от необоснованных обысков и описи имущества.[сестра его Эстрелла в детстве частенько описывала их имущество. No bueno.] Еще за пять долларов парень добавил и Третью поправку — Густаво купил ее, ибо в Ричмонде и без того жил в четырехкомнатном доме с девятнадцатью двоюродными сородичами, и у них просто не было места размещать на постой еще и солдат.)[9]
— Сигнал подает, — ответил Ривера. На нем была косуха с ультрафиолетовыми светодиодами, и он чувствовал себя в ней полным болваном. — Если он садится и делает вот так лапой, это значит, что он нашел труп.
— Или вампира, — добавил Кавуто.
— Галету, — гавкнул Марвин.
— Он вам мозги трахает, — сказал Трой Ли. — Тут ничего нет.
— Может, в сарае? — сказал Хлёст. — Тут не заперто.
— Ну кому придет в голову чего-нибудь не запирать в таком районе? — поинтересовался Джефф.
— Галету, пжалста, — гавкнул Марвин. У них был уговор: в вознаграждение за нахождение дохлятины поисковый пес-труполов, всю дорогу обозначаемый как «Марвин», получает 1 (прописью — одну) собачью галету. В договоре подразумевалась, вместе с тем, определенная гибкость формулировок, и Марвин понимал, что в данном случае ищут они не дохлых людей, а дохлых кошек; невзирая на внутренне присущую оным вкусность, Марвин обязался найденного не есть. — Галету, — перегавкнул он. Где же галета? Он уже не первый месяц приводит их к дохлятине. (Ну, ему так казалось; у Марвина со счетом времени все было не очень благополучно.)
— Открывайте, — сказал Трой Ли. — Я вас прикрою.
Ривера и Кавуто подступили к сараю — алюминиевому, с крышей, как у старомодного амбара. Животные рассредоточились полукругом и наставили на сарай оружие. (Бабушка Ли осталась дома смотреть борьбу по телевизору, когда осознала, что фейерверка не предвидится.)
— На счет три, — сказал Ривера.
— Погоди, — сказал Кавуто и повернулся к Густаво. — Никакого fuego. Comprendre? Не вздумай поджигать, блядь, этот свой огнемет.
— Si, — ответил Густаво. Огнемет они проверили на баскетбольной площадке в Чайнатауне. Разлет у него был довольно короткий, но широкий. Иными словами, в узком переулке Густаво изжарил бы их всех скопом.
Барри повернулся и брызнул на запальник огнемета средством от котов-вампиров. Контрольный огонек зашипел и погас.
— Ладно, поехали.
— Значит, на счет три, — снова сказал Ривера. Все пришли в боевую готовность.
— Раз. — Ривера кивнул Кавуто и схватился за выключатель солнечной косухи. — Два. — Трой Ли чуть присел и направил ствол «Супер-Мочки» в середину сарайной двери, готовый палить в любую сторону. Кавуто вытащил «орла пустыни», взвел курок и снял с предохранителя. — Три!
Полицейские распахнули дверь и зажгли на себе куртки. В проеме сгрудились Животные.
Из ящика, поставленного на штабель пятигаллонных ведер с моющим средством, на них смотрели шестеро удивленных котят и мама-кошка.
