расспросить вас, Майлз, — с улыбкой начинаю я.
— Не стесняйтесь!
— Об аренде моего отца.
— Вот как?
— Вы же должны были проверить его, верно?
— Да, это так.
— И куда вы отправляли запросы?
— Прошу прощения, — хмурится мужчина. — Я что-то недопонимаю, вы же интересовались покупкой квартиры!
— Вообще-то, нет. Просто нам необходимы сведения, имеющиеся в вашей картотеке на моего отца — прежний адрес, рекомендации, список мест работы. В общем, все.
— Это информация конфиденциального характера, мы не можем раздавать ее кому попало.
— Еще как можете, — подключается Клемент. — И поверь мне, ты так и сделаешь.
— Что такое? Вы мне угрожаете?
— Типа того.
Майлз лезет во внутренний карман пиджака — несомненно, за мобильным телефоном.
— Не надо никому звонить, братан. Не советую.
Что-то подсказывает мне, что Майлз Дюпон не любит, когда ему указывают, как поступать. Помедлив мгновение, он решает все-таки рискнуть, и рука его исчезает за пазухой. Дерзкая ухмылка сохраняется на его физиономии на протяжении тех двух секунд, что требуются Клементу шагнуть от двери и схватить его за плечо.
— Я тебя предупреждал.
Он заворачивает своей жертве руку за спину, а для пущей убедительности придерживает строптивца за воротник.
— А, черт! — вопит Майлз. — Больно! Пусти!
— Скажешь, что нам нужно?
— Не могу. Я рискую не только работой!
— Ответ неверный.
Смещение руки вверх еще на пару сантиметров приводит к новому отчаянному воплю.
— Крикливый попался, — с досадой констатирует Клемент. — Если у тебя в тачке завалялись плоскогубцы, можно будет вырвать ему язык.
Я подхожу и смотрю в упор на риелтора.
— Не хотелось бы пугать вас, Майлз, но, кажется, он не шутит.
— Это возмутительно, — скулит тот. — Вы не смеете!
— Ну почему же? А что вы сделаете?
— Я… Я заявлю в полицию!
— Вот только без языка это будет затруднительно.
— Знаешь что, пупсик, — вмешивается в нашу мирную беседу Клемент. — Глянь-ка на кухне, нет ли там открывашки. Возни побольше, чем с плоскогубцами, но сойдет.
Снова смотрю на нашу жертву:
— Последний шанс.
— Хорошо-хорошо, — сникает он.
— Вот и умничка, — улыбаюсь я и треплю его по щеке. — А теперь вы сделаете следующее: позвоните в свою контору и попросите прислать вам на почту все имеющиеся сведения о моем отце. Все, что есть. А потом перешлете их мне. Ясно?
— Ясно! — шипит он.
Я перевожу взгляд на Клемента.
— Сколько нужно времени, чтобы отрезать язык?
— Обычно минута-две.
— А яйца?
— Их-то я за несколько секунд оттяпаю.
— Чудесно. Майлз, вы слышали? Если хотя бы намекнете на свои затруднительные обстоятельства, до приезда полиции у моего друга будет еще уйма времени, чтобы провести вивисекцию. Понятно?
Бедолага кивает.
— Вот хорошо. Звоните.
Свободной рукой Майлз неловко достает телефон и делает звонок, на протяжении которого я не свожу с него глаз — просто убедиться, что обойдется без сюрпризов.
— Через пять минут, — сообщает он, пряча телефон в карман.
— Прекрасная работа!
Я киваю Клементу, и он отпускает риелтора.
— Вы ведь понимаете, что как ближайший родственник мистера Хогана вы могли просто подать официальную заявку на информацию, которой мы располагаем?
— У меня на это нет ни времени, ни терпения. Да и потом, так гораздо веселее, правда ведь?
Судя по гримасе, Дюпон моего мнения не разделяет.
Нам остается только ждать. Клемент прислоняется к двери, а Майлз безучастно таращится в окно. Никогда еще сигнал мобильника о доставленном сообщении не приносил мне такое облегчение.
Риелтор снова извлекает свой смартфон и осведомляется насчет моего электронного адреса. Затем стучит по экрану, и через пару секунд я получаю письмо с прикрепленной папкой.
— Ну, вот и все.
Клемент, однако придерживается другого мнения и внезапно хватает Майлза за лацкан пиджака.
— Гони бумажник!
— Я не ношу наличных, — блеет несчастный агент.
— Бумажник. Живо.
Майлз подчиняется.
— Мне не бабки нужны. Твой адрес.
— Что? Зачем?
— Для страховки, — буднично объясняет мой сообщник, изучая водительские права нашей жертвы. — Проболтаешься кому о нашем разговоре — неважно кому, — и я нагряну к тебе с плоскогубцами.
— Я никому не расскажу… Обещаю!
Клемент швыряет бумажник на пол и отпускает лацкан сшитого на заказ пиджака Дюпона.
— И тебе лучше сдержать свое обещание.
С этим мы оставляем Майлза Дюпона проверять целостность своего портмоне.
В машине мне не терпится просмотреть полученные сведения, однако у Клемента другие представления о первоочередных делах:
— Давай сначала найдем какой-нибудь паб. Думаю, по пинте мы заслужили.
— Хорошая мысль. Но сначала оставим машину у квартиры.
— Хочешь, поведу? Быстрее доберемся.
— Клемент, я и так на грани нервного срыва. Так что лучше поведу я, если не возражаете.
На преодоление десяти километров по Лондону уходит сорок пять минут — лишнее напоминание, почему в городе я редко пользуюсь машиной. Я паркуюсь за домом, и мы сразу же отправляемся в «Три подковы». Даже не знаю, что для меня в данную минуту важнее — изучить информацию из агентства или же опрокинуть бокал вина, да побольше. Положа руку на сердце, второе, наверное, сейчас гораздо нужнее.
Местная забегаловка на Клемента впечатления не производит.
— Терпеть не могу такие бары. На брюхе шёлк, а в брюхе щёлк.
— Смысл этой пословицы всегда оставался для меня несколько туманным.
— Да раскрашенная пустышка. Кстати, в свое время было у меня несколько таких же вот телочек.
— Да что вы говорите.
Решительно отказываюсь от всякого намерения ограничиться одним-двумя бокалами и заказываю бутылку красного вина. Клемент, как всегда, заказывает пинту светлого пива. Устраиваемся за столиком подальше от офисных работников, количество которых ввиду сокращенного пятничного дня неумолимо возрастает. Наверное, где-то в другой части города Джини будет подбивать моих бывших коллег так же вот посидеть в каком-нибудь пабе. В кои-то веки я ощущаю укол зависти, что меня не приглашают — да теперь уж никогда и не пригласят, коли меня вычеркнули из платежной ведомости.
— Твое здоровье, пупсик.
Я чокаюсь с Клементом, одновременно принимаясь стучать по экрану смартфона.
— Взаимно. Так, посмотрим, что у нас тут.
В распакованной папке всего лишь три файла. Открываю первый документ, под названием «Работа». Читать здесь совсем немного, однако удивляться есть чему.
— Он работал главным бухгалтером в конторе под названием «Фонд НТН» в Клеркенуэлле.
— Главным бухгалтером? Это объясняет, как он оказался в «Клоуторне» — спец по припискам всегда полезный знакомый.
— Возможно. Но это не объясняет, как ему удалось получить столь ответственную должность. Заведуй я фирмой, точно не захотела бы нанимать себе бухгалтером человека, проведшего восемнадцать лет за решеткой.
— Смотря что за контора.
Гуглю «Фонд НТН».
— Это благотворительная организация для бездомных.
— Приятно узнать, что у твоего папаши имелось чувство юмора.
— Что вы имеете
