Теперь пришла ее очередь улыбаться.
— Спасибо. Я буду знать. Но научиться мне все равно надо.
Глава 20Возвращаясь к себе, Оля обратила внимание, что двери номера напротив приоткрыты, и оттуда пробивается полоска света.
Сама не поняла, почему придала такое значение этому малозначительному факту. Ну открыты, и что? Может, там горничная убирает. Да мало ли причин?
И прямо на ее глазах свет погас, и дверь захлопнулась. Изнутри. Зачем горничной выключать свет и запираться в номере? Если бы сначала закрылась дверь, это было бы логично, но прийти в номер и сидеть в темноте?
Вошла к себе, первым делом включила свет, взяла с полки сапог и, держа его наперевес, осмотрела санузел, а затем комнату. Даже под кровать заглянула. И в шкаф.
Убедившись, что Аверин нигде не прячется, вернула сапог на полку и отправилась в душ. Спала беспокойно — завтра начиналась стажировка, и, несмотря на то что Оля была уверена в себе как практикующий хирург, изнутри все равно холодил неприятный холодок.
Утром, выйдя в коридор, снова обратила внимание на соседний номер. Ничего особенного не заметила, зато заметила быстро удаляющуюся по коридору фигуру. Аверин? Или он уже ей просто мерещится?
У отеля их ждала машина клиники. Давида не было, он приехал позже. И это обрадовало Олю — не хотелось демонстрировать перед будущими коллегами тесные отношения с владельцем клиники. Судя по расслабившемуся лицу Антона, его это тоже волновало.
Основная проблема, которая возникла у них у обоих, касалась знания языка. Голубых шпрехал поживее Оли, но тоже часто подтормаживал. Утешало лишь то, что обязательные ускоренные курсы немецкого языка начинались прямо сегодня.
Данилевский приехал в клинику к двенадцати, поздоровался подчеркнуто уважительно, но с некоторой долей официоза. Антон назвал это субординацией, Оле же было не принципиально. А вот ужинать он их забрал из офисного центра, где проходили занятия по немецкому языку.
— Давид, давай махнемся на твою коляску, — предложил Антон, упав на диван за ресторанным столиком, — я тоже такую хочу, чтобы везде ездить. Ноги гудят, спина колом стоит. А я же не мальчик!
Данилевский только смеялся и все время держал Олю за руку.
Когда вернулись в отель, они с Голубых еле волочили ноги, один Давид посмеивался. Оля попрощалась и ушла к себе, но подойдя к двери, заметила, как у порога противоположного номера сверкнула искорка.
Посмотрела по сторонам и быстро подняла сверкающий предмет.
Запонка. Мужская, естественно. Ольга плохо разбиралась в драгоценностях, но в том, что перед ней бриллиант, сейчас ни капли не сомневалась.
Зажала находку в ладони и с колотящимся сердцем юркнула в свою дверь. Обошла номер по периметру, заглядывая по традиции в каждый угол, а потом раскрыла ладонь и уставилась на искрящийся камень. Электрический свет играл и переливался на алмазных гранях, и Ольга почувствовала, как невольно поддается этому сверкающему очарованию.
Красиво. Дорого. Благородно. Так по-аверински…
Распахнула глаза и сжала ладонь. Сердце вновь бешено застучало в груди. При чем здесь он? Почему она подумала именно о Косте?
«Потому что ты о нем постоянно думаешь!»
«Неправда…»
Оля убрала в сумочку запонку, еще раз обошла номер и отправилась в душ.
Днем, во время кофе-брейка, наклонилась к Антону и, стараясь говорить тише, спросила:
— Твое предложение о помощи остается в силе?
Он посмотрел удивленно, но даже не стал думать, утвердительно кивнул.
— Тогда помоги. Мне нужно выяснить, кто живет в номере напротив. Мы можем узнать это на ресепшене?
— Вряд ли, — покачал головой Антон. — Неразглашение персональной информации и данных, никто ничего не скажет, а то и в службу безопасности отеля сообщат.
— И мы подставим Даву, — вздохнула Оля. Красноречивый взгляд приятеля говорил, что да. Подставят.
— А если сказать, что мы его знакомые, ищем его…
— И не знаем, как его зовут? — Голубых снова качнул головой. — Не подходит. Слушай… — внезапно его лицо озарилось. — А что, если…
Он достал телефон, нашел нужный контакт и заговорил на своем неуклюжем немецком, включив громкую связь. Оля прислушалась, затаив дыхание.
— Здравствуйте! Я из номера …, скажите, у меня уже убирали? Вчера мне не понравилось качество уборки, могу я попросить сегодня уделить больше внимания санузлу?
— Простите, герр… — администратор сделала паузу, — сеньор Моралес, возможно, я плохо вас поняла. Вы хотите сказать, что сегодня приедете?
Антон захлопнул рот так, что даже зубы клацнули, и посмотрел на Олю. Она смущенно развела руками. Голубых снова заговорил, нарочно усиливая акцент.
— Сеньор? Какой еще сеньор? Ах простите, я, кажется, перепутал номера. Мое имя Голубых, Антон Голубых, из номера …, и я хотел еще попросить, чтобы мне заменили полотенца.
Девушка заверила Антона, что все будет сделано в лучшем виде, он отключил телефон и уставился на Олю.
— Ну? Тебе это помогло? Ты знаешь этого сеньора Моралеса? Насколько я понял, он там даже не живет.
— Моралес, — задумчиво произнесла Оля, — ну и фамилия.
— Нормальная испанская фамилия, — пожал плечами Антон.
— Значит, испанская, — сверкнула глазами Оля. — Что ж, Моралес так Моралес.
***
Наступили выходные, а Ольга так и не придумала, как выманить из номера загадочного сеньора Моралеса. Совесть настойчиво подсказывала, что запонку надо бы вернуть. Как минимум, отдать на ресепшн — в конце концов, мало ли кто ее мог потерять в коридоре.
Но интуиция мужественно боролась с совестью и неизменно одерживала победу. Все внутри кричало о том, что хозяин запонки ей знаком, и очень хорошо знаком. Вот только сотрудники отеля утверждали, что в номере никто не живет.
Ольга несколько раз выходила в разное время смотреть на окна номера — специально нарисовала план и высчитала. Ей чудилось, будто она видит что-то похожее на лучики света, как будто таинственный Моралес подсвечивает себе фонариком с телефона.
— И какого лешего он платит такие бабки, чтобы сидеть в темноте и телефоном даже в туалете себе подсвечивать? — интересовался Антон, и у Оли не находилось вменяемых ответов.
Но интуицию просто так не задвинешь. Правда, Аверин перестал мелькать в коридоре, он вообще мелькать перестал, Оля даже подозревала, что они с Дианой съехали из отеля.
Но спросить было не у кого. Единственное, поинтересовалась на ресепшене, где расположен президентский люкс. Правда, пришлось сочинить, что это она присматривает номер для себя и сестры с семьей. С другой стороны, чем Даниял хуже президента? Ничем, так что она почти не соврала.
