– Вера, садись завтракать, – ласково сказал Андрей, приобняв жену за талию. Стелла с облегчением вздохнула, поняв, что опасная тема исчерпана.
– Ты что, Андрей? – с ужасом воскликнула Вера. – Начинать утро с быстрых углеводов? Да никогда в жизни!
– Ой, да перестань, мам, папа же старался! – вмешалась Вероника.
– О, вы просто должны их попробовать! – присоединилась к ним и Стелла. – Знаете, я, вообще-то, ем утром только овсянку, но ради таких блинчиков я попрала все запреты!
В обычных обстоятельствах Стелла скорее отрезала бы себе язык, чем начала утро с мучного. Но, находясь в этой маленькой кухоньке размером с ее кладовую, в окружении этой приветливой семьи, ей казалось абсолютно естественным сидеть здесь и уплетать блинчики, впервые в жизни не заботясь о фигуре. Возможно, алкогольные пары все еще сказывались, но она чувствовала себя так, словно находится в параллельном мире, и ничто на свете ее больше не волновало.
– Ну, раз вы так настаиваете… – неуверенно сказала Вера и взяла один блинчик. Андрей, улыбаясь, наблюдал за ней.
Так они все сидели и болтали о каких-то, с точки зрения Стеллы, абсолютных глупостях, но тем не менее ей это даже начало доставлять удовольствие. Скоро она уже совершенно расслабилась, потому что поняла – здесь нет совершенно никакой разницы, что она скажет или сделает. Стелла непринужденно говорила о вещах, ей совсем не интересных, лишь бы поддерживать разговор, и с удивлением находила, что пользуется у собеседников успехом.
Поначалу она испытывала к этим людям жалостливое презрение, но тщательно скрывала свое превосходство. И все же… они вызвали у нее невольную симпатию, что было просто поразительным. Она никогда не испытывала добрых чувств к людям ниже ее по статусу, считая их жалкими. Но в этой семье не было ничего жалкого, как бы ее разум ни утверждал обратное. Они вели себя так весело и непринужденно, словно их бедственное положение не вызывало у них никакого стеснения, что было абсолютно непостижимо! Стелла сама не заметила, как это произошло, но вскоре она перестала растягивать губы в наигранной улыбке с укоренившейся привычкой произвести благоприятное впечатление, а начала смеяться вполне искренне. Просто невозможно было не поддаться безыскусному обаянию папы Вероники, который каждую свою фразу перемежал шутками. А в ее маме Стелла совершенно неожиданно для себя нашла некое сходство со своей собственной. Но сходство это было странным, как будто ее внутреннее содержание приглушили чем-то несравненно более мягким.
Что же касается Вероники… Стелла видела, что она держится гораздо скованнее своих родителей. Ну конечно, она-то, в отличие от них, не питает никаких иллюзий относительно того, что Стелла думает по поводу их дома. Вероника то и дело бросала на нее испытующие взгляды, словно проверяя, какое впечатление на Стеллу производят ее родители. И одновременно с тем в ее миловидном лице отчетливо читался вызов, словно она готова была даже за неблагоприятную мысль о своих родителях коршуном броситься на их защиту. Но, видя, что Стелла настроена благожелательно, Вероника скоро совсем расслабилась.
– Ладно, мне, наверное, уже пора домой, не то родители будут волноваться, – наконец сказала Стелла. – Еще раз спасибо за то, что позволили переночевать. И что… не позвонили родителям.
– Да не за что, милая. Но впредь будь осторожнее, – напутствовала ее мама Вероники. – Тебе дать какую-то чистую одежду или…
– Нет-нет, спасибо, – торопливо сказала Стелла. – Ничего страшного, я вызову такси и уже дома переоденусь.
«Нет уж, если пропахшему алкоголем платью я еще смогу найти объяснение, то вещам с блошиного рынка – никогда в жизни» – мрачно подумала она.
Через пятнадцать минут она уже стояла на выходе из квартирки, пряча свое испорченное платье под пальто. Вероника стояла рядом, чтобы ее проводить.
– Ну… еще раз спасибо за помощь, – сказала Стелла и осторожно посмотрела на Веронику. – Слушай, это, наверное, и так само собой разумеется, но я бы попросила тебя…
– Не трепаться? – перебила ее Вероника и обиженно вспыхнула. – Поздновато. Я написала всем в групповой чат нашего класса в ту же секунду, как только увидела тебя в клубе.
Стелла улыбнулась. А эта малышка явно умеет дать отпор! И какое же у нее живое лицо! Интересно, эта Вероника вообще в курсе, что по нему можно читать как по открытой книге? Но это уже было не ее дело.
– Ладно-ладно, извини. Уверена, у тебя и в мыслях такого не было, – примирительно сказала Стелла. – До встречи в школе… Вероника.
– До встречи, – спокойно повторила та. По ее глазам Стелла увидела, что Вероника прекрасно понимает – в школе Стелла не удостоит ее и беглого взгляда. Все вернется в обычное русло, и их мимолетная встреча не оставит в жизнях обеих никакого следа.
– Стелла, обязательно напиши Веронике, когда вернешься домой, – крикнула из другой комнаты Вера, и Вероника виновато улыбнулась.
– Ну разумеется, напишу, – ответила Стелла и подмигнула Веронике. Немного помедлила.
– Кстати, как думаешь, я понравилась твоим родителям? – вдруг шутливо спросила она, понизив голос и совершенно не понимая, что же на нее нашло.
– О, моя мама готова была удочерить тебя сразу же, как только ты сказала, что у нее роскошный натуральный цвет волос, – закатив глаза, сказала Вероника, невольно улыбнувшись.
Опять душу Стеллы посетило незнакомое доныне теплое и сладкое, словно сахарная вата, чувство. И, несмотря на весь пережитый за последнее время кошмар, когда Стелла мчалась в такси среди унылых серых многоэтажек, настроение у нее было превосходное.
Вероника
– А где я могу найти кого-нибудь нормального?
– Нигде, – ответил Кот, – нормальных не бывает. Ведь все такие разные и непохожие. И это, по-моему, нормально.
Льюис Кэрролл «Алиса в Стране чудес»– Да что с тобой такое? – с недоумением сказала Альбина, глядя на Веронику таким пронзительным взглядом, словно хотела забраться ей в голову и все выведать. – Ты сама на себя не похожа! Такое впечатление, что твои мысли витают где угодно, но только не здесь!
Последняя фраза прозвучала укоризненно. Вероника угрюмо молчала. Ей нечего было ответить, потому что, строго говоря, ее наставница оказалась права.
– Может, что-то случилось? – спросила Альбина, и голос ее немного смягчился. – Если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь рассказать мне, ты же знаешь.
Обычно эти мягкие слова вызывали у Вероники желание поделиться с ней всеми своими тревогами. Ведь здесь был ее дом, ее пристань, ее обитель. Но сейчас этот порыв дружеского расположения вызвал в ней только приступ раздражения. Ну почему Альбине непременно нужно лезть к ней в душу? Вероника резко подняла голову и отрывисто сказала:
