напирал Карлеон.
На Шейне не было лица. Каждый новый резкий выпад действовал на нее угнетающе.
— Карло, не надо так резко, прошу… Ты плохо меня знаешь… Там, где я всегда что-то случается… Что-то нехорошее… Теперь же я в эпицентре… Карло, я боюсь.
Он чуть улыбнулся этим словам, сощурил глаза и грозно глянул на собеседника на экране.
— В случае отказа, вынужден буду применить силу! — грозно выпалил он.
— Чего же ты медлишь!? Надрал тебе зад при Альхене, надеру и сейчас!? — прилетел ответ.
Изображение тут же моргнуло и исчезло, сменившись панорамой пространства между «Сиянием разума» и Фобией. На мостике «Икара» повисла мертвая тишина.
— И что теперь делать? — нарушила ее Шейна, обратившись к Карлеону. — Атаковать в одиночку превосходящего противника — это же самоубийство!
— А какой у нас выбор, Шен? — спросил ее без тени подыгрывания главком. — Мы же с тобой соблюли Конвенцию, прибыли только одним крейсером, чтоб не эскалировать и не провоцировать конфликт. Ведь так?
Он хорошо видел, как проступили морщины на ее напряженном лице. Не иначе, чтоб скрыть тремор в конечностях, Шен обхватила свои локти и скрестила руки на груди.
— Надо не вступать с ними в противостояние, а сосредоточиться на спасении людей… Их там не должно быть, Карло.
Главком с наигранной грустью на лице понимающе кивнул головой.
— Это все синты. Они абсолютно уверены, что любого человека можно исправить удалив ему память и прописав туда новую личность… Глава Сектора Ориона бессилен закрыть «Сияние разума» — произнес он специально негромко, будто самому себе, но чтоб хронограф услышала его.
ИИ внезапно вмешался в их разговор, уведомив о приближении группы фотонных торпед. Карлеон грустно посмотрел на Шен с немым вопросом на лице. Она отвела глаза в сторону, понимая, что мирная инициатива была только что отвергнута противной стороной. Дипломатия окончилась без ощутимых результатов. Противостояние быстро перетекло в горячую и, по сути, необратимую фазу.
Западня
Некая 280-метровая тень будто оптический эффект в тусклом свечении атмосферы и самой Фобии, медленно смещалась, избегая прямого контакта с группами файтеров и парой корветов класса «Фугай». Где-то по верхней ее полусфере словно гигантская грозовая туча наплыл силуэт большого 220-тысячетонного «крылатого» крейсера. Подобно величественной глубоководному скату в океанах некоторых освоенных миров он накрыл собой сразу приличное пространство разбушевавшейся битвы. Хотя космическим боем происходящее можно было назвать лишь с натяжкой. Пары космолетов в режиме «Стелс», словно полицейские ищейки, вынюхивали и отыскивали прячущиеся турели охранной системы «Пирамида». И хотя те по факту представляли пока что незначительную опасность, работая по группе кораблей лишь малой мощностью своих излучателей, мандраж и панику наводили изрядную. Импульсивные действия капитана этой небольшой флотилии выдавали в нем молодость и излишнюю агрессивность. Сам флагман семейства «Манта» методично выпускал фотонные торпеды, поражая все, что пыталось огрызаться, не утруждая себе разворотами и выцеливаниями более прямолинейным оружием. Его капитан спешил и торопился поражать даже малейшую угрозу своему небольшому флоту. А настоящая опасность ждала его под самым брюхом. Там, где уже работали маленькие дроны-убийцы, разрушая сенсорную сеть нижней задней полусферы тяжелого крейсера Федерации. Мелкие подобные легким роторным снарядам они легко и незаметно во множестве просачивались через нестройные ряды файтеров и корветов, чтоб нанести свой казалось бы комариный урон крупному бронированному судну. Современной тяжелой контурно-активной броне конус-дроны не угрожали, да они к этом и не стремились. Их целью были многочисленные датчики и сенсоры дальнего и, главное, ближнего обнаружения опасности. Их-то они сжигали в больших количествах с завидным упорством, ценой, как правило, собственной «жизни». Все это было нужно лишь для того, чтобы та самая 280-метровая подобная длинной неравномерной трубе тень смогла, будто дитё, залететь под брюшко мамке и, подобно рыбе-прилипале, зацепиться, да покрепче. Кораблю-невидимке «Молнии» для этого не нужны были ни манипуляторы, ни захваты. Все решало плоскостное дискретное магнитное поле, благодаря которому он мог как отталкивать металло-содержащие предметы, так и притягиваться к ним. Выбрав таким образом местечко поуютнее «Молния» замерла, будто слилась с пространством вокруг, и принялась за свое черное дело.
Появление настоящего противника в лице среднего космолето-несущего «Икара» взбодрило Саймона и поглотило все его внимание. Саму станцию и остатки ее охранного комплекса он оставил на откуп двум «Фугаям», полностью переключившись на главную опасность. Первый же залп торпед принес свой плод. Крейсер Патруля, а точнее его ПВО, пропустил одну из 4-х тяжелых фотонных торпед.
— Это тебе не обычные фотонки «Улья» сбивать! — вырвалось у Саймона в присутствии подчиненных.
Оба офицера улыбались. На всех 3-х теперь были черные силовые доспехи Федерации новой серии. Внешне они действительно отличались от старых угловатых скафандров, хотя по своим параметрам не далеко ушли.
На большом проекционном дисплее ИИ реконструировал урон от попадания «огненного дождя», торпедной начинки, назначение и главная инженерная задумка которой перегружать контурно-активную броню «Утренних звезд». Досталось и маневровому двигателю «Икара», потому что разлет раскаленных стержней был таков, что доставалось не только броне, но и прячущимся под ней модулям и системам корабля.
— Что!? Не ожидал!? … Это я на тебя еще рой не спустил! Хотя ты ж наверняка не тупой, и должен помнить, как это было — вырвалось у Саймона снова.
Расстрел противника фотонными торпедами сейчас представлялся оптимальным вариантом в силу отсутствия прямой дистанции поражения. Оба крейсера разделяла Фобия. Саймон прекрасно знал, что ему угрожает, когда «Икар» выйдет из-за темно-фиолетового мрачного диска планеты. Ему нужно было во что бы то ни стало максимально сократить дистанцию и навязать противнику ближний бой. Хотя и на дальней дистанции его «Омега» была не в пример хороша. Вот только очень уж не хотелось снова выпадать на месяцы из-за ремонта. Душа Саймона жаждала быстрой и элегантной победы. Той самой, которая ускользнула из рук Патруля во время недавнего поединка уже на финишной прямой.
«Манта» отстрелила еще 4-ку тяжелых торпед. И снова одна из них прорвалась и поразила «Икар». На этот раз досталось маршевому двигателю. Саймон входил в раж.
— Сэр, мне кажется их главком не может договориться сам с собой, убегать или сражаться — прокомментировал происходящее главный инженер.
Он был прав. Поведение «Икара» наводило на мысли о профнепригодности его капитана. Саймон улыбнулся.
— А помните Брода, который доказывал, что они дескать играют со мной, как с непутевым!? … Ну, и кто теперь с кем играет!?
На мостике прошелся смешок. Саймона любили не только на Альхоне. Его всецело уважала и любила собственная команда. Он был так же молод, как и они все. Звезд с неба
