каждый шаман.
Самым важным ядом является кураре[394]. Он изготовлен из двух растений, которые уитото называют ramu и pani[395]. Сложный рецепт его приготовления бережно передается из поколения в поколение[396]. Стебли Strychnos toxifera – главный компонент яда кураре. Их растирают в ступке, а сок, смешанный с водой, процеживают и варят с перцем, муравьями и другими более или менее вредным ингредиентами[397]. Когда яд достаточно загустеет, его наливают в маленькие горшочки диаметром около полутора дюймов[398], которые местные индейцы носят на шее, чтобы в любой момент смазать ядом наконечники своих дротиков из пальмовых шипов, стрел и метательных копий[399].
Глава XI
Маленькие семьи. – Табу и обычаи, связанные с рождением. – Младенческая смертность. – Инфантицид. – Кувада. – Наречение именем. – Имена. – Табу на имена. – Детство. – Кормление грудью. – Ограничения в еде. – Жизнь детей и их воспитание. – Инициация
Хотя такой признанный авторитет, как Бейтс, утверждает, что амазонские индейцы обладают низкой фертильностью[400], поскольку в одной семье редко бывает четверо детей, вполне вероятно, что он и его преемники перепутали причину со следствием. Индейская семья действительно обычно состоит из двух-трех человек, однако дело здесь не в фертильности, и высокий процент беременных женщин тому подтверждение[401]. Небольшое количество детей обусловлено тем, что мужья воздерживаются от интимных отношений со своими женами не только во время беременности, но и в течение всего периода лактации, который у индейцев гораздо продолжительнее, чем у европейцев. В результате минимальная разница в возрасте между детьми составляет два с половиной года, а то и больше.
Главной причиной существования таких маленьких семей, на мой взгляд, является не низкая рождаемость, а чрезвычайно высокий процент младенческой смертности. Принцип естественного отбора определяет жизнь индейца с самого рождения, поскольку едва появившегося на свет младенца сразу же погружают с головой под воду в ближайшей реке. Этот обычай легко приводит к детоубийству в случае, если ребенок нежеланный или имеет явный порок развития.
Другое общепринятое мнение, с которым я не согласен, заключается в том, что индианки становятся матерями в очень раннем возрасте и уже в четырнадцать лет могут иметь двоих детей. Так говорят о племенах с реки Тики. Мой опыт, напротив, свидетельствует о том, что эти народы достигают половой зрелости позже, чем представители белой расы, вероятно, вследствие нехватки питательной пищи и отчасти из-за неблагоприятного воздействия лесной среды, которая задерживает развитие[402].
Местные индейцы разделяют веру многих народов с низким уровнем культуры в то, что пища, употребляемая родителями (в некоторой степени обоими родителями), оказывает влияние на течение родов, внешность или характер ребенка[403]. До рождения ребенка мать обязана придерживаться определенных пищевых ограничений, которые у разных племен несколько отличаются, но в их основе лежит одна и та же идея. В некоторых племенах женщинам в течение всего периода беременности запрещено употреблять любую животную пищу, а значит, они не могут есть из племенного или семейного горшка. У индейцев с реки Тики и других употребление мяса тапира возбраняется не столько потому, что оно считается вредным, и это действительно так, учитывая, насколько оно жирное[404], сколько из-за веры в то, что съевшая его мясо мать наделит свое еще не рожденное дитя внешними признаками этого животного. По той же причине местные индейцы думают, что, если мать съест во время беременности капибару, у ребенка будут зубы грызуна; от мяса пака он станет пятнистым, как этот зверь; а плоть болотного оленя, употребление которой является табу для всех женщин языковой группы курету после замужества, приведет к рождению младенца с деформациями. Мясо пекари строго запрещено во многих племенах. Женщинам уитото на последнем месяце беременности разрешено есть только один вид мелкой рыбешки, маниок и фрукты.
Фотопластинка XXXVIII. Ребенок из племени карахоне. Женщины боро, несущие детей
И мужчины, и женщины свято верят в то, что несоблюдение диеты навлечет беду на нерожденное дитя. Появление на свет обезображенного потомства – самый большой позор для любой женщины, поэтому необходимо сделать все возможное, чтобы этого избежать. Употребление в пищу любых животных, обладающих нежелательными характеристиками, естественно, находится под запретом, чтобы нерожденный ребенок каким-то образом не перенял их черты или внешние признаки. Таким образом, пищевые запреты, безусловно, являются табу (поскольку считается, что их несоблюдение влечет за собой появление потомства с пороками развития) и неукоснительно соблюдаются людьми, убежденными в том, что характеристики пищи частично передаются тому, кто ее ест.
Более того, все эти табу касаются не только матери. Отцы в некоторых племенах тоже обязаны воздерживаться от мяса в течение непродолжительного времени как до, так и после рождения ребенка[405]. На это признанное существование связи между отцом и ребенком, более тесной, чем допускают цивилизованные народы, следует обратить внимание при рассмотрении любопытного обычая кувады, о котором я вскоре напишу.
Какой бы ни была погода, роды никогда не принимают внутри дома[406]. Когда женщина чувствует, что вот-вот разрешится от бремени, она идет в лес в сопровождении доверенной пожилой соплеменницы или в одиночестве, так как индианка вполне готова взять на себя всю полноту ответственности и может обойтись без посторонней помощи. В некоторых племенах на севере Жапуры будущую мать сопровождают в лес, и там ей оказывают помощь другие замужние женщины, лица которых окрашены в красный цвет. Но женщины боро и уитото отправляются в джунгли самостоятельно или в компании одной женщины. Мужчинам, будь то муж или кто-то другой, присутствовать при родах нельзя независимо от обстоятельств.
Найдя уединенное место в лесу, женщина расчищает небольшую поляну, делает подстилку из листьев и садится на нее[407]. Роды проходят быстро. Когда ребенок появился на свет, она перевязывает пуповину нитью из древесного волокна и перекусывает ее[408] или перерезает деревянным ножом, после чего сразу же идет к ближайшей реке и купается, а затем возвращается домой. На ней нет ни одежды, ни бандажа.
Младенца она берет на реку с собой, моет и окунает с головой под воду. Если он выдерживает столь грубое обращение, его тело покрывают тем, что уитото называет hittagei, то есть каучуковым латексом, а сверху обмазывают коричневой или красной глиной. Харденбург поясняет, что уитото делают это «для того, чтобы ребенок не мерз»[409]. Я нередко был свидетелем этого процесса, но версия сохранения тепла никогда не приходила мне в голову, и никто из индейцев не
