в Купидона Клауса, — бормочу я.
Она открывает дверь в игровую комнату.
— Нет, мы будем играть в чаепитие и вести себя как настоящие, живые, зрелые взрослые. Присаживайтесь, мистер Грозовая туча.
Я опускаюсь на миниатюрный стул. Джой задерживается у двери.
— И вы тоже, мисс Солнышко. — Я улавливаю сарказм в голосе сестры. Любой, кто когда-либо знал Фрэнки, знает, что это плохой знак.
Джой повинуется.
— Ладно, если я не помогу вам наладить отношения, то кто тогда?
— Но у тебя только что родился ребенок. Разве тебе не нужно отдохнуть? — спрашивает Джой.
— Да, нужно. — Фрэнки проводит рукой по лицу. — У вас есть пять минут. Итак, я втянула вас двоих в это дело своим вмешательством. И собираюсь вытащить вас из этого.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Джой.
— Я подумала, что вам будет хорошо вместе. — Затем признается, что была рождественским купидоном и написала нам обоим поощрительные сообщения.
Джой качает головой.
— Фрэнки, когда Джио предложил сводить меня на выпускной, ты сказала, цитирую: «Только через мой труп».
— То был прежний Джованни. Новый обожает тебя. Поклоняется земле, по которой ты ходишь. Я никогда не видела его таким.
Джой переводит взгляд на меня, как бы ожидая подтверждая.
Я слегка киваю.
— Я вижу потенциал, — говорит Фрэнки.
— Знаешь, у чего еще был потенциал? Мои помолвки, и ты знаешь, чем они закончились. — Мой голос упал до глубокой хандры.
— Не забывай о Валерии. Но я думаю, мы оба знаем, почему эти отношения не сложились, Джио.
Джой начинает вставать.
— Я наверное пойду.
Фрэнки хватает ее за руку.
— Никто не уйдет, пока мы все не обсудим.
Широко раскрыв глаза от такой угрозы, Джой опускается обратно на маленький стул.
— Сначала дамы. Джой, моя любимая взрослая женщина, с которой я не состою в родстве, для протокола, пожалуйста, скажи, что тебя больше всего беспокоит в том, чтобы быть с моим братом?
— Для протокола? — спрашиваю я, гадая, не смотрит ли Фрэнки слишком много юридических драм.
Ноздри Фрэнки раздуваются.
— Ребята, не испытывайте мое терпение. Осталось четыре минуты.
Джой тяжело вздыхает.
— Сэмпсон сказал, что никто больше не захочет меня. А вчера вечером Джио сказал, что конкурентов нет. Если сложить это вместе, то получится…
Фрэнки машет рукой, поторапливая.
— Дай мне контекст.
— Джой сказала, что не хочет конкурировать с другими женщинами, — говорю я.
— В частности, с «тремя французскими курицами», — добавляет Джой.
— Может, не будем их так называть? Каждый раз, когда ты это делаешь, на ум приходит рождественская песня. Мои дети выучили слова и не перестают ее петь. — Фрэнки потирает виски.
— Вчера вечером я сказал Джой, что нет никакой конкуренции. Я имел в виду, что…
— Никто не сравнится с ней, — закончила за меня Фрэнки.
— Именно.
Джой переводит взгляд на меня.
— О. Я думала, ты имел в виду что-то другое.
— Ты была глупа и не уверена в себе, мисс Солнышко. — Фрэнки продолжает свою прямолинейную судейскую оценку. — Вы ошибочно поверили в то, что Сэмпсон сказал правду, обратили это против Джио и, чтобы защитить себя, выставили щиты.
— Справедливо, — говорит Джой, слегка смягчаясь.
— Что-нибудь еще? Говори сейчас или молчи вечно.
Я собираюсь пошутить над Фрэнки, но очевидно, что терпение моей сестры на исходе, так что нам лучше поторопиться с разбирательством.
Джой, как будто подумав о том же, бросает на меня косой взгляд, затем, глубоко вздохнув, говорит:
— Меня беспокоят предыдущие связи Джио.
— Бинго. Это как раз относится к проблеме Джио. — Фрэнки постукивает пальцем по воздуху.
— Откуда ты знаешь? — спрашиваю я, чувствуя себя несправедливо обвиненным.
— Я знаю тебя, брат. Разве я ошибаюсь?
Качаю головой, чувствуя, что меня раскусили.
— Ты был помолвлен смехотворное количество раз. Это говорит о том, что у тебя развилась фобия обязательств, но не по тем причинам, о которых многие думают.
— Ты могла бы стать адвокатом. Просто к слову, — бормочу я.
— Наличие шести старших братьев пробудило во мне жажду справедливости. Джио боится новых отношений, потому что рискует узнать, что у тебя есть скелет в шкафу, или обнаружить «разрушителя сделки», как это было с другими. Итак, мисс Солнышко, скажите всем присутствующим, есть ли какие-то секреты, которые он должен знать? На часах осталось две минуты.
Джой смотрит на группу кукол и мягких игрушек, окружающих крошечный столик. Я слежу за ее взглядом. Затем мы с ней обмениваемся взглядом, который говорит о том, что Фрэнки относится к этому слишком серьезно.
Сестра постукивает по невидимым часам на запястье.
— Никаких секретов, кроме того, что подстригаю волосы на пальцах ног. Также я бы хотела планировать свадьбу вместе, никогда не хотела бы открытых отношений — кажется, ты так это назвал. Я не засматриваюсь ни на кого вокруг, разве что на котят. Они такие милые. Хочу детей и большую семью и не люблю вечеринки. Идеальный вечер для меня — это печенье и фильм «Холлмарк».
— Это моя девочка, — говорит Фрэнки с улыбкой. — Хотя помнишь, когда мне исполнился двадцать один год?
Они обе смеются.
— Я должен кое в чем признаться, — перебиваю я.
Взгляды устремляются на меня.
— Правда в том, что все женщины, с которыми я встречался, преследовали меня.
— Я называю это неуважением к суду, так как считаю ваше утверждение неправдоподобным и оскорбляющим мой интеллект и авторитет.
— Это правда. Все они спрашивали меня, не хочу ли я жениться. Не в смысле вручения кольца, а скорее как бы намекая, договариваясь, или пару раз прямо сказав мне, что таков был план.
— Это интересно, потому что меня никогда не просили. Ну, не то чтобы выйти замуж, конечно, но даже на свидание не приглашали, — говорит Джой, глядя на свои руки.
— В это невозможно поверить. — Внезапное желание опуститься на одно колено и сделать предложение прямо здесь и сейчас, чтобы показать Джой, как она желанна, переполняет меня.
Звонит телефон.
Выражение лица Джой искажается.
— К твоему сведению, я удалил и заблокировал все свои старые женские контакты. Каким-то образом «три французские курицы» меня вычислили. — Я достаю устройство из кармана, чтобы продемонстрировать.
— Тогда кто это?
— Это муж Фрэнки. — Я читаю сообщение: — Карлина хочет есть.
— Упс. Я оставила свой телефон… где-то. Виноват мозг новоиспеченной мамы. — Фрэнки лучезарно улыбается, явно влюбленная в свою дочь, мужа и семью. — Моя работа здесь закончена. Судье Купидону Клаусу нужно отдохнуть и перекусить. Закончите то, что я начала, детки. — Она стучит игрушечной чашкой по столу, как молотком, подмигивает и удаляется.
Ловлю взгляд блестящих зеленых глаз Джой с золотыми искорками. Больше, чем когда-либо, я осознаю, что она моя
