– Всё нормально. Езжайте на работу. Мне просто надо поспать.
Слова давались тяжело, но мне удалось произнести их с уверенностью, и родители поверили.
Если бы я еще могла так же легко убедить Вадима…
Умывшись и впихнув в себя полчашки чая, заваренного мамой, я вернулась в свою комнату. Еще один день без Вадима казался мне изощренной пыткой. Наверное, люди так и сходят с ума. От боли, тоски и отчаяния.
Взяв в руки телефон, я пролистала сообщения, которые отправляла Вадиму. Он не прочитал ни одного. Руки обессиленно упали на колени. Неужели Вадим не даст мне ни одного шанса и даже не выслушает?! Неужели всё то время, что мы были вместе, для него ничего не значат?!
Отбросив телефон на кровать, я резко наклонилась вперед. Голова кружилась, руки дрожали. Новая волна рыданий подступала к самому горлу.
Зажмурившись, я сжала пальцами одеяло. Сколько нужно времени, чтобы боль хоть немного притупилась?! Это было невыносимо. Меня будто тыкали раскаленной железной палкой в живот, и я не могла ничего сделать. Только, сжав зубы, терпеть это жжение.
Не знаю, сколько я так просидела с закрытыми глазами, пытаясь убаюкать монстра, терзающего меня изнутри.
Резкий звонок привел меня в чувства. Я заторможено перевела взгляд на своей телефон. Вадим. Я даже потерла глаза ледяными пальцами, чтобы удостовериться, что мне не почудилось. Нет! Вадим действительно звонил!
Схватив телефон дрожащей рукой, я приняла звонок.
– Вадим? – мой голос вибрировал, как натянутая струна.
– Лена… – глухо выдавил Вадим. – Я приеду к тебе. Ты дома?
Я зажала рот ладошкой, чтобы он не услышал моего всхлипа. Я снова ревела. Только теперь это были слезы облегчения.
– Да, – моего дыхания хватило только на эти две буквы. Но я готова была повторять их снова и снова. Да!
***
За те полчаса, пока Вадим добирался до моего дома, я успела не только принять душ и высушить волосы, но и пожарить его любимые кефирные оладушки.
От недосыпа в ушах звенело, а при резких движениях в глазах мелькали черные мушки, но всё это было неважно. Меня потряхивало от радости и волнения. Я должна была убедить Вадима, что вчерашняя ситуация была большим недоразумением.
Если надо, мы вместе сходим к Глебу, и тот расскажет свою версию случившегося. Надеюсь, он уже пришел в себя.
За всеми переживаниями я даже не подумала о Глебе. А ведь ему вчера здорово досталось от Вадима. Всё из-за той загадочной Алисы, которой предназначался тот поцелуй…
Я тяжело вздохнула и перевернула на сковородке оладушки. Что ж за Алиса такая, и почему она не рядом с Глебом? Сложно представить, что могло заставить женщину уйти от такого мужчины.
Выключив плиту, я сложила оладушки в тарелку и поставила чайник. Вадим должен был прийти с минуту на минуту. Я взяла чашку, но моя рука так тряслась, что я тут же поставила ее назад. Обхватив колени руками, я переплела пальцы в замок и выпрямилась на стуле. В этой напряженной позе меня и застал звонок в домофон.
Вздрогнув, я подскочила со стула и, нервно поправив футболку, побежала открывать. Тело еще плохо слушалось, и возле двери мне пришлось облокотиться рукой о стену и опустить голову вниз, дожидаясь пока гудящая темнота перед глазами рассеется.
Через несколько глубоких вдохов-выдохов я оторвалась от стены и распахнула дверь. Я даже не услышала, а скорее почувствовала, как Вадим поднимается по лестнице.
Сердце сжалось. Мне хотелось выбежать на лестничную площадку навстречу Вадиму и, ловя удивленный взгляд, обвить его руками, утыкаясь лицом в мощную шею. Как же я соскучилась по нему!
Если бы вчерашнего дня не было, Вадим бы тихо рассмеялся и подхватил меня на руки. Сверкая глазами, он бы сладко поцеловал меня в губы, зарываясь пальцами в волосы и шепча всякие глупости.
Но этого не случится. Чужая темная спальня навсегда останется между нами. И воспаленный взгляд Вадима, полный разочарования, уже успел въесться мне под кожу…
Сглотнув, я отступила вглубь квартиры. Всё мое тело вибрировало от напряжения. Каждый шаг Вадима отдавался гулким эхом в сердце. Он медлил. Он тоже боялся.
Не выдержав пытки, я опустила голову. Расширившимися глазами я уставилась на свои босые ноги. Страх сковал меня. Что если сейчас в квартиру зайдет чужой человек с ледяным взглядом? Что если я не знаю того Вадима, в которого он превратился за одну бессонную ночь? Как мне тогда быть?
Мне хотелось зареветь в голос, подобно маленькой перепуганной девочке, увидевшей в искривленном зеркале свое обезображенное отражение. Весь мой мир за последние двенадцать часов превратился в перекошенное эхо прошлой жизни.
После того, как я распробовала на вкус поцелуи Вадима, ощутила тяжесть нетерпеливого тела, услышала, как вибрирует его голос, когда он называет меня своей любимой, я уже не смогу вернуться в ту жизнь, где Вадим – лишь друг.
Нет.
Если Вадим бросит меня, я сделаю всё, чтобы больше не пересекаться с ним. Это слишком мучительно. Я не настолько сильная, чтобы вынести это – видеть Вадима, но не иметь возможности обнять его, защекотать до громкого хохота, а потом целовать… Долго, медленно, осторожно… Пока смешливые карие глаза не станут серьезными и немного удивленными…
Вадим стоял напротив меня. Я стояла с опущенной головой и чувствовала тепло большого тела. Его дыхание было учащенным, будто он бежал по лестнице. Но я слышала, как Вадим медлил и сражался за каждую ступень. Значит волнуется. Значит не всё равно…
Я не смела поднять головы.
Вадим считал меня смелой девушкой, а я всегда была трусихой. С самого начала, как мы начали встречаться, я боялась потерять Вадима. Мне казалось, что рано или поздно придет расплата за мое счастье.
И вот она пришла.
– Посмотри на меня, – севший голос Вадима дрогнул.
В унисон ему трепыхнулось мое сердце.
Задержавшись на одно несмелое мгновение, я медленно подняла голову.
Вадим, пытаясь усмирить неровное дыхание, смотрел прямо на меня. Я видела, как расширились его зрачки, когда наши взгляды пересеклись. Я чувствовала, как дернулось по привычке его тело ко мне – обнять, прижать, утешить…
Но Вадим сдержал порыв. И мне стало нестерпимо холодно.
Не сводя глаз с напряженного лица Вадима, я отступила назад. Мне показалось, что я наступили на осколки стекла. Я даже посмотрела вниз – откуда они здесь?
Вадим проследил за моим взглядом, затем медленно поднял голову и уставился на меня.
Столько слов кружилось вокруг него, но вслух были произнесены только два…
– Я дурак, – с каким-то облегчением и злостью выдохнул Вадим и, срывая невидимые оковы, рванул ко мне.
Ударившись спиной о стену, я ахнула. И тут же мои приоткрытые, еще соленые от слез губы накрыл яростный жадный поцелуй.
