– Придется потерпеть, – с притворным сожалением развел руками Рус.
***
Вадим
Даже с закрытыми глазами я чувствовал, как солнечный свет из окна обжигает лицо. Не проснувшийся мозг начал постепенно набирать обороты. Сегодня разве выходной? Почему не сработал будильник?
А затем словно взрыв.
Лена.
Воспоминания обожгли внутренности.
Лена в постели другого мужика.
Не открывая глаз, я накрыл ладонью лоб. Вчерашняя ярость чуть поутихла, но теперь на первый план вышла боль, стягивающая сердце.
Убрав руку, я медленно открыл глаза и уставился в потолок. Попытка забыться вчера с помощью алкоголя явно провалилась. Только теперь помимо всего прочего меня мучали сушняк и головная боль.
Я со стоном поднялся и сел в кровати. Бросив взгляд на часы, я понял, что в универ уже опоздал. К черту, пойду ко второй паре.
Взяв в руки телефон, я разблокировал экран и замер. Пропущенные звонки и куча сообщений от Лены. Втянув воздух через нос, я пролистал список. Рыжик писала мне всю ночь. Черт!
Я уже занес палец, чтобы открыть последнее сообщение, но остановил себя. Нам надо поговорить с Леной вживую, чтобы можно было видеть глаза друг друга. Телефонные сообщения только разбередят душу.
Сняв с себя рубашку, в которой вчера так и уснул, я направился в душ. Макс, судя по звенящей тишине, уже ушел в универ. Вчера я вернулся поздно, и сосед не видел, в каком состоянии я был. Оно и к лучшему. Отвечать на расспросы друга мне не хотелось.
После нескольких бокалов виски в баре я чувствовал себя хреново. Да еще и сестра Сереги, которую мне пришлось провожать до дома…
Девушка оказалась настырной. Она явно выпила лишнего и жаждала мужского внимания. Прижавшись ко мне возле своего подъезда, она даже призналась, что уже давно запала на меня и просила своего брата познакомить нас.
– У меня есть девушка, – ответил я, осторожно убирая девичью ладошку с пояса своих джинс.
Меня слегка штормило, язык плохо слушался.
Девушку мои слова не убедили. Обняв меня за шею, она привстала на цыпочки и поцеловала в губы. Моя реакция была запоздалой и, прежде чем мягко оттолкнуть девушку, я успел почувствовать ее вкус.
Пухлые губы девушки были горячими и бархатистыми на ощупь. Ее язычок шустро скользнул мне в рот и заполнил его вкусом арбузной жвачки и терпкого пива.
Вдыхая сладковатый аромат девушки, я обхватил девушку за плечи и аккуратно отстранил от себя.
Я совру себе, если скажу, что поцелуй мне не понравился. Понравился. По телу даже пробежала жаркая волна возбуждения. Но это не было и вполовину так прекрасно, как поцелуи Лены. С Рыжиком мне сносило крышу настолько, что я не мог вспомнить даже своего имени.
– Прости. Я люблю свою девушку, – тихо сказал я, глядя в голубые глаза.
И прежде, чем обиженная блондинка что-то ответила, я взял ее руку и поцеловал в запястье. Девушка прерывисто вздохнула и тихо сказала:
– Если захочешь повторить поцелуй, ты знаешь, как меня найти.
Ничего не ответив, я улыбнулся и, спрятав руки в карманы куртки, побрел в сторону дома.
Сегодня утром, уже выходя из душа, я вспомнил этот поцелуй. Интересно, а если бы Лена случайно увидела его, поверила бы в то, что это случайность?
Откинув полотенце в сторону, я, недолго думая, схватил телефон и набрал знакомый номер.
– Вадим… – прошелестела девушка, ответив практически сразу.
Чувство вины кольнуло сердце.
– Лена… – я помолчал, с силой сжимая телефон в руке. Горло сдавило. – Я приеду к тебе. Ты дома?
– Да… – выдохнула Лена, украдкой шмыгая носом.
Мой котёнок…
Глава 28
Лена
На следующее утро я не могла встать с постели. Тело было настолько хрупким и непослушным, что каждое движение давалось нечеловеческими усилиями. Медленно подняв руку, я посмотрела на свою ладонь. Я бы не удивилась, если бы она начала пропускать сквозь себя солнечный свет. Я казалась себе прозрачной и истончившейся.
Плавно повернув голову, я посмотрела на телефон, лежащий на кровати возле подушки. Мне даже не пришлось брать его в руки, чтобы понять – Вадим не звонил и не писал.
Всю ночь он провел один с мыслями о том, что я предала его.
Слезы снова потекли по моему лицу. А я уже думала, что больше не смогу плакать. Перевернувшись на бок, я уставилась на яркое небо за окном.
Я слышала, как мама с отцом тихо переговариваются на кухне. Вчера я с ними так и не поговорила. Сил хватило только на то, чтобы доплестись до своей кровати и, сжав в руке телефон, залезть под одеяло.
Назар, наверное, рассказал родителям про нас с Вадимом. Потому что мама, заглянувшая в мою комнату перед сном, не стала ни о чем расспрашивать, только ласково погладила по голове и, как в детстве, поцеловала в лоб.
– Всё будет хорошо, лисёнок, – прошептала она на ухо, и свинцовая тяжесть в груди обожгла подступившими горькими слезами.
Всю ночь я пролежала в позе эмбриона, глуша рыдания в подушку. Я ждала, когда мой обессиленный организм отключится, и я смогу хоть какое-то время не думать о Вадиме, но этого не происходило.
Я забывалась коротким тяжелым сном и тут же просыпалась, чтобы убедиться, что Вадима нет рядом, что он не обнимает меня и не целует теплыми ото сна губами. Но я лежала в своей кровати одна на сырой от слез подушке…
К утру подушка так и не просохла. А мне становилось только хуже. Кто сказал, что боль можно выплакать? Ни черта подобного!
От боли можно только умирать, снова и снова прокручивая в голове общие с Вадимом светлые моменты. Чтобы с ослепляющей ясностью осознать, что счастливее, чем тогда, я уже не буду.
Может, я исчерпала лимит своего счастья? И мне остались только серые тоскливые дни без Вадима?
Кутаясь в теплую кофту, я медленно встала с кровати и вышла из комнаты. Меня морозило, ноги подгибались. Всё тело казалось чужим.
Зачем оно мне, если его больше не будет касаться Вадим?
Родители, увидев меня, замерли. Боль в их глазах полоснула по и без того истерзанному сердцу.
Я была похожа на привидение – бледная, с сухими потрескавшимися губами и безжизненными глазами.
Мама подскочила ко мне и обняла. Без слов. Молча и крепко. Как умеют только мамы. Мы простояли долго – минуту, может, десять… Еще ночью я перестала ориентироваться во времени.
– Хочешь, я останусь? – спросила она, отстранившись и мягко обхватив ладонями мое лицо.
Я грустно улыбнулась и помотала головой. На эту улыбку ушли все мои силы.
