ожидая подвоха. Всегда есть правило ― всегда есть но. Как только я отвечала, появлялось новое непреодолимое препятствие, словно вызванное к жизни одним лишь моим ответом. Несмотря на то что я молчала, в груди у меня что-то отозвалось. Я чувствовала нежный, но требовательный призыв к действию, но не была уверена, исходит ли он от него или от меня.
Блестящие глаза Джулиана метнулись к моему лицу. Он проверял, нет ли новых повреждений, или искал ответ?
На улице просигналила машина, и я перевела взгляд на окно. Стеклянные стекла заглушали звук, но в голове промелькнули мысли о визжащих шинах, слепящих фарах и оглушительном, непрекращающемся звуке автомобильного гудка. Я резко вдохнула и закрыла глаза, чтобы отогнать воспоминания.
― Тея, ― пробормотал он, словно боясь напугать меня, ― все в порядке. Ты в безопасности.
Каким-то образом он знал. Несмотря на то, что он не мог читать мои мысли, он всегда знал, о чем я думаю. Я сглотнула, осознав, как пересохло в горле, и заставила себя отвести взгляд. Я потянулась за забытым стаканом воды, который он мне принес. Пальцы дрожали, когда я подняла его и сделала глоток.
― Я принесу тебе еще, ― мягко предложил он, вынимая стакан из моей руки. ― Ты голодна? Я могу заказать что-нибудь.
И вот так он переключился на другую тему, как будто не задал мне самый важный вопрос в моей жизни.
Он наклонил голову, собираясь встать, но я схватила его за руку прежде, чем он успел это сделать.
― Я этого не ожидала, ― прошептала я, с трудом подбирая слова. ― Я думала, ты…
― Что? ― мрачно спросил он.
― Хочешь все закончить. ― Я заставила себя сказать это ― заставила себя посмотреть в лицо страху, который охватил меня с тех пор, как он начал свой рассказ. ― Когда ты сказал, что знаешь, что тебе нужно сделать… я подумала, что ты имеешь в виду бросить меня.
Его горло перехватило, и он отвел взгляд. Тени затуманили его черты, и я поняла, что он борется с одним из своих первобытных инстинктов. Я подозревала, что если он откроет рот, то я увижу клыки.
― Минуту назад, когда ты рассказала мне о своих чувствах, ― начал он наряженным голосом, ― ты сказала, что ничто их не изменит.
Я кивнула. Это была правда. Ничто не изменит моих чувств к нему. Бессмысленно даже пытаться.
― Но ты все это время думала, что я собираюсь разорвать наши отношения? ― Слова были такими же напряженными, как и его тело.
Я прикусила губу и заставила себя кивнуть. Я уже знала, что это было незаслуженно. Теперь я это понимала. Но я не стала бы ему лгать, даже в такой мелочи. Не тогда, когда на карту поставлено так много.
― Почему ты думаешь, что я чувствую что-то другое? ― резко спросил он. Он прижал указательный палец к моему подбородку и снова повернул мое лицо к себе. ― Скажи мне.
Я знала, почему. Мы оба знали. ― Потому что ты уже однажды оттолкнул меня. Я до сих пор слышу твой отказ, ― призналась я, ― а боль, которую я испытала… она живет во мне, как призрак. Иногда я почти забываю, что она есть, но всегда чувствую ее. Ты сказал, что боишься, что я не захочу тебя, когда мы узнаем правду о моей магии. Так вот, я думаю, что часть меня боится, что ты снова уйдешь ― что ты снова передумаешь.
Мышцы на его челюсти напряглись, но он не отвел взгляда. Наконец он моргнул и вздохнул. ― Есть кое-что, что ты должна знать о той ночи и о том, зачем приходил Совет.
Он что-то скрывал от меня. Я догадывалась об этом, но когда он приехал в Сан-Франциско, я не задавала вопросов. Наверное, потому что знала, что мне не нужны его ответы.
Но теперь все было по-другому. Мы не лежали в постели, осторожно обходя наши границы. Мы не были застигнуты врасплох. Но самое главное, мы не цеплялись за фантазии о том, что однажды все наши проблемы исчезнут. Мы смотрели правде в глаза. Мы были на перепутье. Я облизнула нижнюю губу. ― Продолжай.
― Совет потребовал, чтобы я принял участие в Обряде, ― осторожно сказал он, ― и дал понять, что в случае отказа меня ждут последствия.
― Пытки, ― повторила я слово, которое он использовал ранее. ― Что они с тобой сделают?
Он поморщился и глубоко вздохнул. ― Не со мной. С тобой. Они угрожали казнить тебя.
― Казнить? ― произнесла я, пробуя слово на вкус. Оно вылетело у меня изо рта, как будто я произнесла его впервые в жизни. Может, так оно и было, если подумать. Я отстранилась от него и опустилась на пятки. Поток лунного света упал между нами, словно барьер.
― Я должен был тебе сказать.
Я кивнула, чувствуя себя онемевшей. ― А ты? Или устранение меня решит все их проблемы с нашим спариванием?
― Я бы не позволил им прикоснуться к тебе. ― Его ноздри затрепетали, и я поняла, что он имеет в виду. Может, спаривание и не завершено, но Джулиан защитил бы меня. Он…
― Ты бы умер. ― Это был не вопрос. Я знала, потому что чувствовала то же самое.
― Я думал, что это блеф, но потом я увидел лицо матери, ― сказал он, удивив меня. ― Я увидел там то, чего никогда раньше не видел.
― Что?
― Страх, ― тихо сказал он. ― Я никогда не видел ее такой испуганной.
Я поняла. Сабина Руссо, возможно, не была одним из моих любимых людей, но я уважала его любовь к ней. Я понимала, почему он не мог подвергнуть ее такому испытанию. ― Значит, ты передумал. После сестры ты не мог причинить ей такую боль.
Джулиан хмыкнул, расстроенная улыбка заиграла в уголках его рта. ― Ты меня переоцениваешь. Хотел бы я сказать, что не причинил бы такой боли своей семье. Несколько месяцев назад я, возможно, даже поверил бы в это. Но нет. Когда я увидел ее страх, я понял, что они не блефуют. Я знал, что они убьют тебя в тот же момент, если я не поклянусь положить этому конец. ― Он сделал паузу, и его глаза нашли мои в темноте. ― Я был готов умереть. Я бы
