Даяна с улыбкой. — А большой дурак ей это позволил.
— Я не маленькая глупая девочка, — процедила Мира сквозь зубы. — И Гай не дурак.
Даяна улыбнулась шире и присела на край кровати. Мира отодвинулась, ожидая от неё любой пакости.
— Как же мне всё это знакомо, — сказала наставница. — Веришь ему, любишь, готова отдать свою жизнь, а он просто берет, что нужно и уходит. И так будет всегда. Ты никогда не станешь для него тем, чем является он для тебя. Он способен любить только себя — вот жестокая правда, девочка.
— Вы никогда его не любили! — яростно просипела Мира.
Она вспомнила слова Гая, что память о его браке с Даяной — ложь. Кто-то решил навязать им воспоминания о любви друг другу, но они никогда не были парой.
В глазах магини сверкнула злоба. Тут же Мира почувствовала, что её будто пригвозило к кровати. Она не могла даже пошевелиться, находясь полностью под властью этой женщины.
«Она может сделать со мной всё, что угодно даже не дотрагиваясь», — с ужасом подумала Мира. Это не Астафья с её вонючей грязью. В то же время, Мире захотелось обладать такой же силой.
Тем временем, наставница взяла себя в руки: взгляд потеплел, на красивых губах вновь заиграла улыбка. Мира почувствовала, как её «отпускает», шевельнула пальцами, сжала руку в кулак.
— Я представляю, что тебе наговорил про меня Вишневский, — сказала Даяна.
— Он про вас почти не говорил, — буркнула Мира.
— Вот как? — наставница удивлённо и даже как будто обиженно подняла брови. — Что же, тогда и я про него не буду. У нас есть более достойные темы, — она подмигнула Мире: — Дорогая, поделись со мной, как ты собираешься участвовать в турнире в таком состоянии? Он состоится завтра вечером.
Мира ощутила холодок под ложечкой. Она гнала от себя такие вопросы, успокаивая мыслью, что скоро ей станет лучше.
— Я… восстановлюсь, — ответила она дрогнувшим голосом.
— Турнир завтра вечером, — повторила Даяна елейным голосом.
— Я восстановлюсь.
— Невозможно. Для восстановления тебе нужно не меньше недели, Сейчас ты даже до конца коридора дойти не сможешь.
Мира судорожно сглотнула подступившую панику.
— К вопросу о Вишневском, которого ты так рьяно защищаешь, — продолжала Даяна с той же кошачьей интонацией: — С его стороны было преступлением довести тебя до такого состояния и уехать.
— Я сама… себя довела, — тихо сказала она.
— Защищать вопреки всему, — усмехнулась магиня. — Смотрю на тебя и вижу себя лет пятнадцать назад.
Мира хотела напомнить, что Даяна собиралась больше не обсуждать Вишневского, но сдержалась. В самом деле, нужно что-то решать с турниром. Если завтра ей не станет лучше — а каких-то кардинальных изменений, не предвидится, — её тупо уничтожат собственные кошмары и во второй тур она не пройдёт. Но у кого просить помощи, если единственный, на кого она могларассчитывать, уехал?!
— Я так понимаю, турнир должен состояться во чтобы то ни стало, — медленно произнесла она.
— Правильно понимаешь.
— Если бы вы отстранили Алексу, кого поставили бы на её место?
Улыбка Даяны означала: «Ты задаёшь правильные вопросы».
— Олсен, — ответила магиня. — Помнишь такую?
Мира вздрогнула, едва слышно ответила:
— Да.
Она вспомниладлинное лицо англичанки с добрыми глазами мудрой лошади. Олсен даже в камере не могла за себя постоять, терялась от грубого слова… Нет, это слишком жестоко. Мира знала, что одолеет Олсен даже в теперешнем состоянии — будет не турнир, а обычное убийство. Если у Миры до сих пор и были сомнения насчёт покрывательства Алексы, то теперь они окончательно рассеялись.
— Ты уверена, что с Алексой всё было так, как ты рассказала? — вкрадчиво спросила Даяна. Может, вспомнились какие-нибудь подробности?
— Да, — твёрдо ответила она.
Женщина усмехнулась:
— Что же… Твой выбор. Кстати, когда вы дурачились с Алексой, она сказала, что тебя передали под мою опеку?
«С такой опекуншей лучше сразу помереть, чтобы не мучиться», — подумала Мира.
— По лицу вижу, сказала, — заметила Даяна. — Я помогу тебе восстановиться для турнира.
— Вы?!
— Раз у нас случилась такая беседа без масок, буду откровенна: мне безразлично, победишь ты или Алекса, — магиня смотрела ей прямо в глаза. — Но есть правила: к началу турнира противницы должны быть в равных условиях. Если тебя выведут, а скорее вынесут такой, какая ты сейчас, спрос будет в первую очередь с меня — наставницы.
— Спасибо за честность, — сухо произнесла Мира.
— Засунь благодарность в свою куриную жопку, — надменно сказала Даяна.
Мира вспыхнула до корней волос. Хотелось ответить этой базарной хабалке что-нибудь презрительно-интеллигентно-питерское, но Мира понимала, что сейчас нужно усмирить гордость.
«Однажды я стану могущественнее тебя, — мысленно ответила она. — Тогда я всё тебе припомню. И за себя, и за Гая, и за всех, кто в камере».
— Села ровнее! — приказала Даяна.
Мира повиновалась. От движения в грудь словно воткнули спицу. Она вскрикнула от боли.
— Для начала срастим твоё сломанное ребро, — сказала Даяна и добавила с ухмылкой: — Если ты, конечно, не против.
— Почему я должна быть против? — прошептала Мира.
— Мало ли. Ты так защищала Алексу. Может, испытываешь удовольствие, когда тебе рёбра ломают.
«И это тоже припомню!» — мысленно пообещала Мира.
Наставница приложила одну руку к её груди, другую к спине, и Мира сразу почувствовала, как утихает боль. Она осторожно вдохнула — глубже, ещё глубже. В тоже время ощутила, как в тело, словно реки, вливаются силы. Невольно расплылась в улыбке.
Даяна смотрела на неё змеиным взглядом. Мира могла поклясться: с большим удовольствием ведьма стёрла бы её в порошок, но ей что-то мешало. И, кажется, дело было не только в правилах турнира.
— Ну что, легче? — равнодушно спросила Даяна.
— Да.
Благодарить она посчитала лишним.
— Ладно. Теперь выспись, как следует, — магичка направилась к двери, по пути ополоснула руки в корыте, стряхнула воду, задержалась взглядом на стене над корытом.
— У тебя нет зеркала? Хм. Нехорошо, — она подмигнула Мире. — Как девушке без зеркала?
В памяти всплыли слова Гая: «За тобой могут через него наблюдать».
— Мне осталось провести здесь один день, — сказала Мира. — Как-нибудь обойдусь.
— Никаких обойдусь! — решительно возразила Даяна. — Сейчас же распоряжусь, чтобы у тебя повесили зеркало.
Она подавила улыбочку и добавила:
— Как такой красотке на себя не любоваться?
«Значит, я действительно ужасно выгляжу», — подумала Мира.
Впрочем, сейчас это интересовало её меньше всего. Гораздо важнее было узнать, что ждёт завтра. Будет ли тренировка и если да, как она будет проходить? С Алексой или порознь?
— Можно узнать, что будет завтра? — напряжённо спросила она.
Даяна обернулась к ней от двери:
— Завтра будет завтра, — сказала она и вышла.
