ответ на эти слова стоявший спиной юноша спрашивал: «Абаи (абаи — дедушка, форма обращения к старому мужчине. — Р.Д.), это верно? Это правильные слова?» Старик непременно подтверждал сказанное: «Правильные, правильные слова! Как эту книгу не крути, обязательно получается так!» Такой ответ получали все. Сомневаясь («Что-то абаи, наверное, напутал!») и одновременно радуясь предсказанию старика, юноши, посмеиваясь, выходили на улицу и направлялись в сторону Моста вечности…
Рис. 25. Кисан. Игра юношей в ют (1886 г.)[462].
В лунную ночь 15-го числа Мост вечности был заполнен праздничными, нарядными толпами людей. Слышались песни, там читали стихи, тут рассказывали друг другу разные истории, здесь прославляли красоту луны. Постепенно в этой красочной толпе определялось круговое течение, подчиняясь которому каждый по нескольку десятков раз прогуливался от одного конца до другого. И так до рассвета[463].
Своеобразием отличались прогулки по мосту в расположенном севернее городе Хверён (провинция Северная Хамгён). Здесь хождения также начинались днем, и в основном в них принимали участие молодые люди. Во время этих прогулок они как бы приносили денежные «жертвоприношения» мосту. Делалось это так. Заранее каждый молодой человек слегка подпарывал край воротника кофты и незаметно припрятывал монету.
Затем во время прогулок по мосту каждый старался тайно от других достать монету и так, чтобы никто не видел, бросить ее в заранее определенный угол моста.
Подобный же обычай существовал и на юге страны, в г. Пуан (провинция Северная Чолла), где хождение по мосту в дневное время совершали только дети, причем каждому ребенку давали маленькие, сплетенные из соломы мешочки, в которые клали монету и сушеную рыбку минтай. Эти мешочки дети выбрасывали в конце моста[464].
Конечно, сейчас трудно восстановить в полной мере символику древнего обычая хождения по мостам днем и ночью 15-го числа 1-го лунного месяца. Однако несомненно, что в период правления династии Коре и в последующие века гуляние в лунную ночь по мостам предполагало определенную свободу отношений. «Мужчины и женщины, крепко взявшись за руки, гуляли всю ночь напролет», — читаем мы у Ли Сугвана. Возможно, веселое времяпрепровождение в лунную ночь было типологически близко такому явлению, как «танцы под луной», характерному для культуры многих народов Юго-Восточной Азии. Не случайно еще в начале XX в. неженатые парни (например, в г. Хамхын) гадали о возможности предстоящей женитьбы перед ночной прогулкой по мостам. Может быть, именно во время этого гулянья молодые люди имели редкую возможность общаться друг с другом.
В период правления династии Коре время праздника считалось сакральным. По свидетельству Ли Сугвана, в это время запрещалось взимать долги и производить аресты. Возможно, по прошествии веков эта сакральность постепенно утрачивалась, но еще в XVIII в. правительство отменяло на период «хождения по мостам» многие свои установления. «Хождение по мостам» в день и особенно в ночь первого полнолуния было связано с представлением о долголетии и здоровье. Считалось, что, поскольку в корейском языке слова «мост» и «нога» являются омонимами и звучат одинаково — тари, у того, кто в эту ночь пройдется по мосту, весь год будут здоровые ноги. Существовали поверья, по которым для счастья в наступившем году по мосту нужно было пройти семь раз или столько раз, сколько лет исполнилось в новогоднюю ночь: 20-летний молодой человек должен был пройти по мосту 20 раз, а столетний старец — 100[465]. С пожеланием и молением о здоровье и долголетии связаны и своеобразные «дары», «жертвоприношения», которые молодые люди (г. Хверён) и дети (г. Пуан) приносили на мост.
Очевидно, можно предположить, что в основе удивительного обряда, каковым является «хождение по мостам», в основе этой красочной, яркой традиции лежат древнейшие представления корейцев о луне как символе долголетия, бессмертия, продолжения жизни и о мосте, соединяющем светлое и темное начала, земное и небесное, обыденное и сакральное.
Необходимо также отметить, что все авторы, когда-либо писавшие о празднике «хождения по мостам», отмечали его красочность, особую поэтическую привлекательность нарядной толпы в белых и разноцветных национальных одеждах, прогуливавшейся по мостам в ярком сиянии полной новогодней луны.
Возможно, более древние истоки обычая «хождения по мостам» в новогоднее полнолуние сохранились в обычае-игре, известном в провинции Северная Кёнсан под названием «Латунный мост» (Нот тари)[466]. В Латунный мост играли во многих районах провинции в период полнолуния каждого месяца и в полнолуние 1-го месяца. Наибольшей известностью пользовалась игра в «Латунный мост», которая бытовала в г. Андон и исполнялась ночью 15-го дня 1-го месяца. Об этом имеется запись в памятнике XIX в. «Календарные праздники Кореи» («Тонгук сэсиги»): «Среды обычаев местности Андон есть такой: деревенские женщины, старые и молодые, собравшись вместе, выходят за пределы селений и [там], словно рыбы, составляют вереницу, склоняются, уткнувшись носами в спину предыдущей, и те, что впереди, и те, что сзади, не разъединяются. Затем одну самую молодую девушку [или девочку] ставят на спины нагнувшихся женщин, ведут ее, помогая ей справа и слева, и переговариваются. И так водят ее туда-сюда. И это как бы подражание хождению по мосту. В то время, когда девушка идет вперед, выкрикивают: „Это что за мост?“, а нагнувшиеся женщины хором отвечают: „Это Латунный мост в горах Чхонкэсан“.
И так ходит она с востока на запад и с запада на восток всю ночь до рассвета»[467].
Рис. 26. Латунный мост в г. Андон[468].
О происхождении этого обряда существует предание, согласно которому один из правителей династии Корё, Конмин-ван, со своей дочерью посетил Андон. Полагают даже, что это было в 1361 г., когда Конмин-ван бежал из Кэсона на юго-восток страны. Для встречи царственных особ жители города заставили своих дочерей — юных девушек и молодых женщин — составить Латунный мост, чтобы прибывшая с ваном принцесса прошла по нему… Якобы в память об этом событии девушки и женщины Андона и его окрестностей до сих пор следуют этой традиции в ночь полнолуния[469].
Очевидно, однако, что здесь мы имеем дело со своеобразной историзацией генезиса обычая и обряда.
Примечательно, что игра в Латунный мост бытовала не только в Андоне. В других районах провинции Северная Кёнсан женщины, сделав Латунный мост, переходили по нему по очереди, начиная с той, которая находилась в самом конце. Когда она достигала начала «моста», то спускалась на землю и, согнувшись в поясе, становилась в общий ряд, в то время как следующая девушка поднималась на «мост». С каждой
