и появится перед ними прохладная речка. Напьются они из речки да там и останутся.
— Этого мало! — говорит вторая дочь. — Я обернусь грушей, усыпанной плодами. Отведают они груш да там и останутся.
— И этого мало! — говорит третья дочь. — Я обернусь мягким лужком и нашлю на них сон. Стреножат они коней, сами лягут на травку да там и останутся.
Выслушал все это Силач, схватил кольцо, пролез сквозь замочную скважину, принял свой прежний вид, вскочил на золотого коня и что есть духу пустился своих попутчиков догонять, а золотая собака и золотой петух за ним бегут.
Догнал он товарищей, но ни слова не сказал. Едут они, едут, видят: как же, стоит у дороги белая корчма. Товарищи Силача так и рвутся в корчму, будто тянет их кто, но Силач ни за что не пускает. Едут дальше. Солнце так палит, так палит — сил нет! И тут, как нарочно, речка течет, а вода в ней прозрачная да прохладная. Для товарищей это словно манна небесная: нужно им напиться, да и все, а Силач ни за что не разрешает. Проехали эту речку, и велит Силач им назад посмотреть. Глянули: никакой речки нет, да и пить больше не хочется. Едут дальше. Стоит у дороги груша, а на ней, полно плодов. Страсть как хочется им груш отведать, но и этого Силач не дозволил. Еще немного проехали — луг перед ними. Травка на нем мягкая, душистая, и так: им спать захотелось, прямо с коней падают. А Силач все торопит:
— Нечего здесь спать! Едем дальше!
Доехали до перекрестка — сон как рукой сняло! Попрощался Силач с товарищами на перекрестке и говорит:
— Берите каждый по коню, по собаке да по петуху и езжайте, куда хотите, а я домой поеду.
Вернулся Силач с золотым конем, золотой собакой и золотым петухом к королю и женился на принцессе.
Находчивый сын
Было у одного человека трое сыновей: два умных, а третий — дурак.
Определил отец старшего сына к пастору в кучера. Но не справился старший сын с этим делом — через неделю пастор отправил его домой. Послал отец второго сына, но и его пастор прогнал. Наконец послал отец дурака. Приходит дурак, а пастор спрашивает:
— Ну как, сможешь кучером быть?
— Кучером-то? Не знаю, никогда не доводилось мне быть кучером. Вот свиней пасти — этому я у отца выучился.
— Ну ладно! Будешь свиней пасти. А плату в конце года такую получишь: разрешу тебе дать мне три щелчка по лбу.
Дурак согласился.
Спустя некоторое время умерла у пастора мать, и на похороны надо было зарезать девять больших упитанных быков.
Собрались все пасторовы слуги этих быков резать, но быки расшвыряли людей, словно лузгу. А дурак глядит на все это и хохочет. Спрашивает его пастор:
— Чему ты, дурак, смеешься?
— Да вот над твоими скотобойцами смеюсь.
— Ну, коли ты горазд над другими смеяться, пойди зарежь сам!
— Что ж, и пойду! — ответил дурак, вошел в хлев, схватил одного быка за рога, щелкнул его по лбу — тот и готов, схватил другого, щелкнул по лбу — тоже готов. Так всех быков и перещелкал.
Увидел пастор, какая силища у его свинопаса, и очень испугался. «Что же это со мной-то станет, — думает он, — когда в конце года надо будет с дураком расплачиваться?»
В первое же воскресенье спросил пастор в церкви у прихожан, не знает ли кто такого опасного места, куда бы можно было дурака послать, чтоб он оттуда не вернулся.
Стали думать да гадать — никто ничего толком вспомнить не может. Наконец кто-то воскликнул:
— Я знаю! В таком-то лесу стоят копны овса, и каждую ночь приходит туда огромный медведь этот овес есть. Вот куда дурака послать надо!
Понравилось это пастору. Прибежал он домой и говорит дураку:
— Вот что, три года тому назад у меня пропала корова, а давеча ее видали на опушке леса возле копен овса. Иди-ка и приведи ее домой!
— Что ж, надо так надо! — ответил дурак и отправился в лес. Идет и думает: «Корова, что три года по лесам бродила, уж не корова, а дикий зверь. Голыми руками ее не возьмешь. Пойду-ка я выкую хорошую дубинку».
Выковал он дубинку весом в тринадцать берковцев, пришел на опушку леса и спрятался в копне овса, только голову чуть высунул, чтоб по сторонам глядеть.
Около полуночи видит дурак: вышел из лесу огромный медведь и за овес принялся. У дурака аж руки зачесались. И только медведь к его копне подошел, дурак хвать его одной рукой за уши, а другой давай колотить изо всех сил дубиной. Видит медведь: шутки плохи, посмирнел. А дураку все одно — хоть рвись, хоть плачь — знай себе тащит косолапого, так и привел его в хлев к пастору.
Увидел пастор, что дурак и с медведем справился, пуще прежнего испугался. Что ж от него останется, если в конце года такой богатырь его три раза по лбу щелкнет? Решил пастор дурака погубить во что бы то ни стало.
Стал он думать, куда бы еще дурака послать? И так думал, и эдак прикидывал, наконец решил:
— Слушай, дурак! Три года тому назад заблудился в огромном болоте мой слуга. Через болото речка течет. Пошел он на речку купаться да так и не вернулся. Иди-ка отыщи моего слугу!
— Что ж, надо так надо! — ответил дурак и отправился на болото. Видит: речка течет, а у берега — лодка. Лег дурак в лодку и заснул.
Около полуночи проснулся он и слышит: идет кто-то да так топает, что земля дрожит. Поднял дурак голову — перед ним черт о трех головах.
«Что ж делать?» — подумал дурак, однако медлить не стал: схватил черта за бороду и давай его охаживать железной дубинкой. Уж как черт ни рвался, но дурак его не выпустил и притащил в пасторово имение.
В доме пастора все еще спали, никто ему дверь не отворяет, а тут черт брыкается, словно бешеный. Рассердился дурак и стукнул в дверь указательным пальцем, чтоб людей разбудить. Но вот беда! Видно, слишком сильно стукнул: дверь вылетела. Выскочил из дому пастор, завопил:
— Посади своего черта к медведю, а меня не тревожь!
Что ж, посадил дурак черта к медведю, а
