миру.
— Но сегодня мы работать не пойдем, — с улыбкой промолвил он.
— Ну конечно. У вас сегодня свадьба, да и завтра я вас на работе не жду, — подмигнул нам Рене. — Но, простите, придется обойтись без медового месяца. У нас слишком много дел… Но пока не будем о них. Праздновать?
— Праздновать, — вздохнула я. — Там Томас стол из восемнадцати блюд приготовил… Он обидится, если мы не будем есть.
Впрочем, я очень сомневалась, что Томас вообще был готов оставить кому-либо выбор, хотят они участвовать в праздновании или не собираются этого делать. Потому что когда мы, увлеченные разговором, наконец-то оглянулись, то увидели, что посреди огромного зала уже появился стол. Ковер, по которому шли мы с Рене, успели скатать в рулон и уносили куда-то наверх. Стулья скелеты расставляли вдоль стола, и кто-то из них уже занимал свои места, хотя, понятное дело, без тарелок — ведь они не могли есть.
Жениха и невесту — то есть, нас с Себастьяном, — усадили во главе стола. Если честно, я чувствовала себя немного неловко, все-таки, быть в центре праздника не всегда очень простая задача. Но скелеты явно ждали, пока мы начнем есть.
— Угощайтесь, угощайтесь, — хлопотал Томас, расставляя последние блюда на столе. — Прошу! Тут все свеженькое, только сегодня приготовленное! Овощи с города, дичь с лесов…
— Это же курица, — неуверенно промолвила я. — Разве курица — это дичь?
Томас опустил взгляд.
— Понимаете, — пробормотал он, — мы действительно собирались просто приготовить курицу. Но, подумав немного, решили, что она может принести куда больше пользы как несушка. Потому на столе не курица.
— А кто?
— Утка.
Я подозрительно покосилась на птицу, но, вовремя осознав, что травить меня тут точно не собирались, вздохнула.
— Ну, пусть утка…
— Угощайтесь! — поторопил Томас. — Может быть, вам насыпать чего-нибудь?.. Салатику? Вот хотите салатику в тарелочку?
Он вооружился тарелкой с чем-то, смутно напоминающим знакомый мне из моего мира греческий салат. Пришлось кивнуть, и Томас решительно принялся раскладывать его по тарелкам.
Увлекшись, скелет вознаградил нас не только греческим салатом, а и кусочком утки, каким-то замудренным гарниром, название которого я искренне не способна была выговорить, и налил в бокалы вино, а потом наконец-то изволил занять собственное место за толом.
Я смутилась. Скелеты, зомби, призраки — все они сидели и смотрели на нас, явно дожидаясь, пока начнем есть. Рене едва заметно улыбнулся и протянул:
— Мне, конечно, не привыкать к роли музейного экспоната — господа Истинные ведут себя за столом похожим образом, — но Эдите и Себастьяну, думаю, неловко, когда на них так пристально смотрят. Возможно, вы все-таки поумерите свой пыл и не станете прожигать нас взглядами?
Скелеты отвернулись с такой скоростью, что у кого-то даже опасно щелкнули позвонки.
— Спасибо, — выдохнула я, наконец-то спокойно принимаясь за еду. — Хорошо, что ты все-таки пришел, Рене.
— Ну, да, всяко приятнее вступать в брак богиней любви, а не беглой иномирянкой, — вздохнул мой брат. — Но теперь-то можно ни о чем не волноваться…
— Тем не менее, — проронил Себастьян, — я прекрасно понимаю, что нас впереди ждет огромное количество работы.
— Безопасной работы, — усмехнулся Рене.
— Хотелось бы в то верить…
Мы с Себастьяном переглянулись. Вспомнили, должно быть, одновременно о мертвеце, от которого вынуждены были улепетывать по местному кладбищу, о мертвых коровах, которые с трудом сгорали даже под воздействием сильного заклинания. Теперь это казалось таким невыносимо далеким… Словно было в прошлой жизни.
— Но что мы все о работе и о работе, — нарушил неловкое молчание Рене. — Горько?
— Горько! — отозвались скелеты. — Горько! Горько! Горько!
Себастьян поднялся, подал мне руку, предлагая встать тоже, обнял за талию, привлекая к себе, и поцеловал. Нежно так, бережно, любовно, словно боялся, что лишняя страсть может меня оттолкнуть. Или, возможно, не хотел проявлять ее при свидетелях.
В какой-то момент крики «горько» вдруг стихли, и откуда-то из подвалов донесся громкий вой. Я вздрогнула от неожиданности, а Рене удивленно изогнул брови.
— Это что за несчастный у вас там завывает?
— Это Димитрий, — нехотя отозвалась я.
— Димитрий?! — воскликнул Хранитель Времени. — Надо же! А я думал, эта скотина пропала, никак найти его не могли… Вот так находка. Вы не перестаете меня удивлять!
Глава двадцатая
— Он пришел к нам недавно, — промолвил Себастьян. — Требовал чего-то… Ну, и для усмирения пришлось закрыть его там. Наверное, надо б выпустить… Но мне что-то не хочется.
Да, я прекрасно понимала чувства своего новоиспеченного супруга. Ему, наверное, совершенно не хотелось сталкиваться с Димитрием. Но вой, доносившийся из подвалов, было не так уж и просто игнорировать, и я, признаться, задумалась над тем, чтобы извлечь оттуда бывшего главного купидона и куда-нибудь переместить…
— Таким воем, — отметила я, — он может легко испортить нам свадьбу. Может быть, его выпустить оттуда? Пусть бы сел за стол… — я перехватила взгляд Себастьяна. — Ну, или просто освободить. Ведь теперь ничего страшного, если кто-то узнает о нашем местонахождении?
Но Рене был иного мнения.
— Вы можете жить открыто и смело, — твердо промолвил он, — но Димитрий пусть посидит там. Нечего разгуливать. Завтра утром я с ним разберусь. А пока…
Он вновь взял свои часы на цепочке. Я завороженно наблюдала за каждым движением брата — все-таки, волшба, которую он творил, выходила за пределы того, что я уже видела в этом мире. В какую-то секунду мне даже показалось, что он собирается просто остановить время, но нет. Рене провернул несколько раз между пальцами песочные часы, и громкое вытье Димитрия вдруг затихло.
— Я положил его спать, — мило улыбнулся мой брат. — С ним ничего не случится, если он вдруг не сможет сегодня испортить вам праздник своим некорректным поведением, а нам же лучше — не придется наслаждаться столь неуместно громкими воплями целый вечер.
— Ах, — вздохнул Томас. — Вот бы нам тоже такую штучку, чтобы можно было по щелчку затыкать ему рот! А то так достал… И еда его не устраивает, и условия неудобные, и пуховую перину расстели, и корми какими-то непонятными блюдами… Не человек, а ходячая неприятность!
Я помрачнела. Томас говорил так легко, словно не понимал, что перед ним — Истинный, Хранитель Времени, который может одним поворотом этих часов и Томаса отправить в небытие. Если честно, я уже была готова вскочить и попросить прощения за болтовню скелета, но Рене только махнул рукой.
— Заберу его, не волнуйтесь. Но уже не сегодня. Могу же я немного погостить у своей сестры на свадьбе, а не уезжать на ночь глядя? Найдете для меня место, Эди?
— Конечно, найдем, — с
