какой-то полуостров, куда мы поехали отдыхать. В тот день мы промокли до нитки, но были счастливы.
Одно из немногих приятных воспоминаний. Я до сих пор помню вкус того дождя.
Слышу, как он заходит в ванную, открывает душевую кабину и залезает ко мне. Поворачиваюсь к нему спиной и обнимаю себя руками.
– Эй, Королевна. Ты плачешь? – на плечо ложится его ладонь, спускается к лопатке лёгким, поглаживающим движением.
Веду плечом, пытаясь смахнуть его руку. Меня сейчас никак нельзя трогать. Не когда нервы оголены, как провода под напряжением и я обнажена до мяса. Только не он – человек, который никогда меня не поймёт, потому что не умеет чувствовать.
– Иди сюда, – он силой притягивает меня к себе, причиняя боль. Только где болит я понять не могу. Это душа так горит или просто невралгия? – Хватит, Королевна. Не надо. Всё с твоим отцом будет в порядке. Такие, как он, умеют выживать.
– Это сделал ты. Ты всему виной. Даже если стрелял не твой человек, всё равно это ты, – твержу, глотая слёзы вперемешку с водой.
– Окей, – неожиданно соглашается он. – Пусть так. Тогда позволь мне тебя утешить, жена, – разворачивает меня к себе лицом и, подхватив на руки, вколачивает спиной в стенку кабины.
– Отпусти!
– Нет, – отвечает кратко и я чувствую, как головка его члена проникает в меня примерно на половину. А затем толчок и я закрываю глаза от боли.
– Я сказала, отпусти! – ударяю его по плечам, но Хаджиеву плевать. Новый толчок уже не такой болезненный, но дискомфорт от трения на сухую всё же присутствует.
– Нет.
– Шамиль, я серьёзно! Отпусти! – ору на него, но он продолжает трахать меня, выбивая из горла стоны.
– Нет, – ответ всё тот же, и я царапаю его предплечья, силясь оттолкнуть. Всё, конечно же, зря. Сволочь даже не думает тормозить. Наоборот, распаляется всё сильнее, словно моё сопротивление заводит его ещё больше. – Ты принимаешь таблетки? Хочу в тебя кончить.
– Не смей! – шиплю на него и запрокидываю голову, потому что он вгрызается мне в горло. Именно вгрызается. Зубами. Это не поцелуй.
И мне неожиданно нравится. Нравится, как он врезается бёдрами между моих ног. Как вбивается в промежность, заставляя открыться ему и как кусает за шею, совершенно точно оставляя там следы своих зубов.
Он кончает первым. Вытащив из меня член, сливает на живот и, тяжело дыша, приваливается ко мне, упираясь лбом в мой лоб.
– Охрененно в тебе, Королевна. Такую королевскую дырку я ещё не сношал, – тут же убивает во мне всё возбуждение и я, замахнувшись, бью его по морде.
– Пошёл ты нахрен, идиот.
– Кто-то не успел кончить, да? Хочешь помогу, – макает пальцы в свою сперму и её же размазывает по моему клитору. Входит внутрь, заталкивает пальцы глубоко и резко.
Тело мгновенно реагирует на грубую ласку, и я выгибаюсь, запрокидывая голову вверх. Сжимаюсь вокруг его пальцев, а Шамилю это нравится. Улыбается мне в лицо, склоняется к груди и прикусывает торчащий сосок. Буквально нескольких движений его пальцев у меня внутри, и я кончаю, содрогаясь всем телом.
– Ненавижу, – шепчу одними губами, в ответ на что вижу лишь его самодовольную ухмылочку.
– Я тебе почти верю, Валерия Игнатьевна.
Пока Шамиль спит, развалившись на широкой кровати, я быстро одеваюсь, хватаю сумочку и вызываю такси. Снова еду к отцу, уже который раз. И всё тот же ответ врача. Отец так и не пришёл в себя ни спустя день, ни спустя три дня, ни спустя неделю. А я… Я так устала существовать в подвешенном состоянии, каждый день ожидая чего-нибудь страшного. Например, звонка из больницы.
Беру себе кофе в кафетерии напротив и сажусь у окна, пережидая весенний дождь. По стеклу стучат капли, сливаются в ручейки и стекают вниз. А мне так хреново, что в пору выть. Что будет с папой? И со мной? Что будет с нами? Неужели всё вот так вот закончится?
Уйдя в свои мысли, не сразу замечаю мужчину, присевшего за мой столик. Хотя такого трудно не заметить. Широкоплечий, высокий. Хоть и не молод, а в висках уже серебрится седина, выглядит внушительно. Он сидит напротив, а позади два не менее внушительных бодигарда.
– Здравствуй, Валерия, – обращается он ко мне и все сомнения, что мужчина перепутал столик тут же развеиваются. – Меня зовут Саид Хаджиев. Я твой свёкр.
ГЛАВА 45
– Здравствуйте. Чем обязана? – мгновенно выпускаю иголки, потому что этот визит новоиспеченного родственничка мне не нравится. За мной явно следили его шкафы.
Хаджиев не торопится отвечать. Изучает меня глазами, а я в ответ пытаюсь найти знакомые черты. И у меня получается. Еле заметные на лице, а также исполинский рост, широкие плечи, цвет волос. Да, что-то отцовское в Шамиле определенно есть.
– Я хочу задать тебе один вопрос. Ваш брак с Шамилем настоящий? – сходу в лоб. Что ж, папаша не промах.
– Почему вы спрашиваете об этом меня? Не проще поинтересоваться у вашего сына?
Хаджиев задумчиво почёсывает бороду, снова рассматривает меня.
– Шамиль может мне соврать.
– А я не могу?
– Думаю, ты не станешь.
– Почему же? – приподнимаю брови, показывая своё удивление. – Вы так хорошо меня знаете?
Не выражая никаких эмоций Хаджиев ждёт, пока официант поставит перед ним кофе, а затем, пригубив эспрессо, ставит маленькую чашечку на блюдце.
– Я уверен, что ты не станешь мне лгать. Хотя бы потому, что я сейчас забочусь о твоём отце и его состоянии. Знаешь, сколько голодных шакалов налетит на раненного волка? Ты себе даже представить этого не можешь.
– Заботитесь? Как это?
– Мои люди охраняют его в больнице. А также я слежу за тем, чтобы никто не узнал, что твой отец в коме. Его финансы сейчас под моей защитой, так что ты можешь не волноваться на сей счёт.
Я обнимаю себя руками, потому что от взгляда Хаджиева становится неуютно и прохладно. Мрачный он какой-то, пугающий.
– Я признательна вам за заботу, но не стоило.
– Поверь мне, Валерия, стоило. Ну так что с вашим браком? Ты по собственной воле вышла за моего сына? Или он тебя принудил и ваш брак не является настоящим?
Да… Вопрос на миллион. В прямом смысле слова. Но я всё же решаюсь на ответ.
– Шамиль меня не заставлял. Я добровольно вышла за него замуж. Чтобы не выходить за другого, которого мне подыскал мой отец.
Хаджиев усмехается, но его глаза остаются ледяными, неподвижными.
– Очень похоже на Шамиля, – что именно на Шамиля похоже, он не озвучивает,
