ту сторону, — сказала я, указав на стол.
— Черт возьми, Фейт. Можешь ты хоть на минуту позволить мне проявить рыцарскую заботу без всяких комментариев?
— Да, сэр, — сказала я, пораженная его властностью, и увидела, как в его глазах вспыхнул жар.
Пока мы шли к столу, я поняла, что возбудилась. Меня взбудоражили строгие слова Гарри. Сев за стол, я попыталась сделать вид, что все в порядке, и я не собиралась на глазах у родителей и Бога изнасиловать Гарри запеканкой из зеленой фасоли.
— Почему ты выглядишь так, будто только что столкнулась с членом, Фейт? — сказала мама, как всегда прямо. — У тебя раскраснелись щеки, и я вижу твои соски сквозь платье…
— Давай поедим! — я потянулась к центру стола, чтобы наполнить свою тарелку.
Когда я начала наполнять ее всеми сложными углеводами, мама ударила меня по руке.
— Фейт, пусть Гарри берет первым. Он гость, а не моя невоспитанная дочь, которая ведет себя так, будто не ела несколько недель.
Губы Гарри подергивались, пока он вежливо и очень осторожно наполнял свою тарелку овощами, курицей, запеканкой и подливкой. Я уставилась на него, недоумевая, как можно так контролировать себя, когда вся эта вкусная еда прямо-таки взывала к тому, чтобы её съели, ароматы врывались в нос, как крошечные викинги-мародёры, грабящие чувства.
Мне пришло в голову, что Гарри редко делал что-то, что не было бы абсолютно безупречным и в какой-то степени размеренным. Не в негативном смысле, а так, словно ему вдолбили в голову, что такое манеры и «правильный» этикет. Я хотела увидеть, как разрушится этот тщательный контроль. Поэтому прикрыла свою похотливую ухмылку тыльной стороной ладони, зная, в каком именно месте я хочу увидеть, как этот контроль нарушился.
— Итак, Гарри? Откуда ты родом из Англии? — спросила мама, кивком головы разрешив мне взять еду.
— Суррей.
— Гарри Синклер из Суррея, — произнесла мама. Затем ее глаза расширились, и она выронила вилку, которая с грохотом упала на тарелку. — Тот самый Гарри Синклер из Суррея? Тот, чей отец владеет компанией HCS… — я практически видела, как в голове моей матери загорелась лампочка.
— Да. Ты знала, что он мой начальник, мама, — сказал я, пытаясь успокоить ее.
— Я не знала, что он босс. Один из Синклеров.
Гарри сдвинулся на своем месте, показав свой дискомфорт.
— Вообще-то сейчас мой отец руководит HCS Media, — вежливо сказал он.
— А ты не хотел бы однажды возглавить компанию? — спросил папа, и я могла бы расцеловать его за то, что он сказал это так, как будто это не имело большого значения. В отличие от мамы. Я делала режущие жесты по шее, чтобы сказать ей, что хватит говорить о Синклере.
— Я не могу дождаться, — сказал Гарри, привлекая мое внимание. Он отложил вилку, пока говорил. Черт, мне казалось, что я должна поступить в какую-нибудь чертову высшую школу или что-то в этом роде, только чтобы могла находиться в его обществе и не чувствовать себя пещерным человеком. — Я учился в Кембридже по специальности «журналистика», а затем поступил в Оксфорд, чтобы получить степень магистра. Это не только моя кровь, но и моя страсть.
— Я этого не знала, — сказала я, очарованная его ответом так же, как и мои родители.
Он посмотрел на меня, и я увидела это. Страсть, пылавшую в его глазах.
— Да, — сказал он и отпил воды. — У меня много идей по поводу HCS Media. Куда ее направить, что изменить. Масса блокнотов с записями и идеями о том, как действительно изменить к лучшему медиа и издательскую индустрию.
— Вау, — сказала я, и папа кивнул.
— Твой отец, — сказал папа, — он знает, что у тебя столько идей?
Ледяной панцирь, который Гарри обычно носил, медленно вернулся на свое место, и его поза застыла.
— Мой отец очень твердо стоит на своем и не любит изменений. — Он натянуто и обреченно улыбнулся. — Может быть, когда-нибудь.
В разговоре возникла небольшая неловкая пауза, и мама ее нарушила.
— Фейт, я хотела сказать, что наконец-то прочитала твою колонку на прошлой неделе. Ты дала дельный совет по поводу риминга22. И я согласна, что совсем небезопасно лишаться девственности с помощью дилдо. — Гарри вдруг начал давиться едой. Я постучала его по спине и была уже близка к тому, чтобы перегнуть его через стол и провести прием Геймлиха, когда он вдруг снова начал дышать.
— Господи, Гарри! Ты в порядке? — спросила я.
— Просто не туда пошло, — сказал он слабым голосом.
— Гарри, ты читал колонку Фейт? — спросила мама, когда он снова смог дышать.
— Некоторые, — ответил он, и на его щеках появился слабый румянец.
— Она потрясающая, правда? — сказал папа. — Такой творческий подход к решению столь сложных проблем.
— Не могу не согласиться, — сказал Гарри и коснулся моей руки. Когда он убрал руку, я почувствовала, что на моей коже остался обжигающий жар, словно на ней поставили клеймо.
— В какой-то момент она захочет написать статью, не так ли, Фейт? — сказала мама, и я почувствовала, как у меня свело живот. Они, конечно, не знали о большой статье. Какими бы открытыми они ни были, я не была уверена, что это то, о чем они хотели бы услышать. Мама, папа, последние несколько недель меня заковывал и трахал всеми известными способами сексуальный доминант в маске Призрака Оперы.
— Она упоминала об этом, — сказал Гарри.
— Когда-нибудь, — сказал папа, повторив слова Гарри, и улыбнулся в мою сторону.
— Итак, как вы познакомились? — спросил Гарри у моих родителей, и дальше разговор потек сам собой. За двумя сменами блюд и послеобеденным кофе беседа шла своим чередом. Я никогда не видела его таким расслабленным, как в те два часа, проведенных в доме моих родителей. Я никогда не видела, чтобы он так улыбался.
— Лючио, мы увидимся на этой неделе, — сказал он и пожал папе руку. — Я знаю нескольких бизнесменов на Манхэттене, которые готовы заплатить хорошие деньги за то, чтобы их костюмы были сшиты по вашим высоким стандартам. Я направлю их к вам.
— Grazie (ит. — спасибо), — сказал папа, его голос был полон благодарности.
— Ладно, пойдем, — сказала я Гарри, положив руку ему на поясницу. Мне нужно было быстро покинуть квартиру, иначе я бы превратилась в разбитую, эмоциональную кашу при виде папы, такого счастливого от обещания Гарри.
— Рад был познакомиться с тобой, Гарри. Надеюсь, ты зайдешь еще, — ласково сказала мама. По ее сияющим глазам я поняла, что она уже влюблена в Гарри.
— С удовольствием, — сказал Гарри, и я почувствовала каждую унцию искренности в этих словах.
Помахав рукой моим родителям,
