ещё лучше – полез к ней. Надо бы мыло с разнообразными запахами приобрести…но где взять деньги? В аптеках за такое иностранное мыло цену не сложат.
Потом мы ещё пару раз всё повторили. И перешли к делам, начали обсуждать нижнее бельё.
– А вот тут лучше вообще кружева использовать – показываю на ней, а за одно и поглаживаю красивую грудь и тут же получаю по рукам.
– Хватит, ты уже совсем всякий стыд потерял – сердится она.
– Ну, хватит, так хватит – перебарщивать явно не стоит, очень надеюсь, что потом наверстаю и не один раз – давай по-деловому. – Начинаю ей объяснять на примерах.
– И где я тебе кружевниц столько возьму? И кому такое предлагать? – задаёт вопрос.
– В Белеве. Выкупишь или возьмёшь на долгий срок – это лучше, хуже – если будешь заказывать там – отвечаю. – Можно подумать, у нас тут содержанок мало. Вот с них и начнешь, а там и другие захотят.
– А как показывать покупательницам, чтобы продать? – вздыхает.
– На своих белошвейках, а потом на куклах или наоборот. На показ меня пригласишь? – улыбаюсь.
– Кобель ненасытный – тут же последовал ответ через сжатые зубы.
– Только в интересах дела – отвечаю серьезно, так как женщина резко разозлилась. Вот же перепады настроения.
Утрясли ещё некоторые детали. Напились чаю с пряниками и мёдом, и она, получив от меня ещё одну стеклянную вазу-сахарницу в подарок, довольная отправилась домой. Мир был восстановлен…и надо сказать, недешёвой ценой.
– Вы уж не забывайте меня, Анна Ильинична – сказал я на прощанье.
– Тебя забудешь, горе ты мое…
Вторая половина февраля. Мороз усилился градусов до 20, а ночью ещё намного холоднее. Я в гостях у Стрельникова, мы сидим у горящего камина и пьём хороший коньяк, закусывая бутербродами с мясом, рыбой и икрой.
– Ох и хорошие штаны мне пошила Анна Ильинична – расхваливает он портниху, и явно отдает дань и её красоте.
Поздно, я уже забрал эту жемчужину и никому отдавать не собираюсь. Да я думаю, и она и сама не захочет, пока, во всяком случае.
Потом, мы обсудили раскладушки, и купец попросил поделиться ещё чем-нибудь. Не сказать, что сами купцы почивали на лаврах, но «мои придумки» всегда приносили им успех и прибыль. Пусть и не большую, но прибыль.
Я стараюсь дать им простые вещи в изготовлении, но очень популярные в моё время. Беру я за это не дорого, а иногда и вообще не беру. Война приближается, осталось четыре года и надо, как можно быстрее нарастить финансовый и производственный капитал наших купцов и мастеров. Постоянно их настраиваю на автоматизации и механизации производства. Другого способа я просто не придумал, как разнообразного выпуска товаров большим количеством купцов. Поэтому и приходят и в гости, а больше и сами зовут и купцы и мастера, чтобы я что-нибудь подсказал. Подделок и в это время хватает. Любой несложный и ходовой товар, сразу подделывают. Да и небольшое слишком его разнообразие. Скорее, мизерное. Купцы и мастера, надо сказать, это оценили и часто дарят недорогие подарки и продукты или стараются чем-нибудь угостить.
Сходимся на почти тех же условиях, пятьсот рублей ассигнациями и двадцать комплектов продукции. Я рассказываю про разборно-складной столик со складывающейся пополам столешницей и выдвигающимися ножками и складными стульчиками. Похожие есть, но они намного больше, а главное тяжелее. Ну и цену имеют, что не каждый себе позволить может. А тут вполне бюджетный вариант.
– А зачем с одной стороны тонкой медью, а с другой деревом? – спрашивает Стрельников про столешницу.
– Вы делайте, Осип Фёдорович и ободок не забудьте – отвечаю я.
– Вот скажите Дмитрий Иванович, зачем вы просите комплектов? – заходит он с другой стороны с вопросами.
– У меня много друзей и знакомых, которым тоже нужны подарки. Вам реклама…А вот коньяк у вас хороший – щурюсь от удовольствия.
– Ну, если и эти ваши вещи будут так же хорошо покупать, я вам ящик презентую – всё ещё не верит в успех купец.
– Ловлю на слове, уважаемый Осип Фёдорович – ну а что, шесть бутылок хорошего коньяка мне не помешают. Шестьсот рублей на дороге не валяются. Сам себе я такого позволить пока никак не могу.
Еду домой и опять чувствую, что тону в бытовухе. Кроме четырёх арбалетов, щитов и поручней, ничего путного не сделал. С Ливенцовым Иваном Ивановичем мне пришлось спорить и не раз, но всё-таки добился своего. Расстались мы недовольные друг другом. Я сказал себе, что больше с ним никаких дел иметь не хочу. Слишком жуликоватый и наглый тип. А денег с меня содрал, просто ужас. Нет, надо срочно своих кузнецов…
Щиты с усиленной по краям кромкой и небольшим умбоном были хороши. Доработанные наручи, нашитые на толстую кожу, тоже. Тренировки стали более насыщенными и интересными. Придумали, как носить щит по всей стороне левой руки, при помощи крючков. В походе будем подвязывать бечёвкой с быстро распускающимся узлом. Дела у меня со щитом в фехтовании, пошли явно лучше. Сделал и ещё один вывод, прямая сабля или шашка, тут не «катят». Лучше польскую корабелу, а ещё лучше индийский тальвар, из-за его рукоятки и гарды. Их закруглённые и изогнутые лезвия, позволяли достать противника за щитом или препятствием. А так же и на обратном движении. Фехтовать такой саблей тоже лучше, шашка уж точно для этого не предназначена. А если считать, что я планирую надевать ещё и кирасы и шлёмы, то они точно лучше. Так что знаменитые прямые или чуть изогнутые катаны и шашки, тут не котируются. Надо попробовать с топорами, томагавками и шестопёрами.
Появились у меня и ещё два служивых, благодаря деду Ивану, хотя приходило уже много. Но взял я пока только этих двоих, на удивления многим. Первое, потому что они были хорошие крепкие ветераны. Не раз побывавшие в бою, хоть и покалеченные во время разных и постоянных польских мятежей. Второе, очень неплохо понимали дисциплину, в отличие от многих. А с ней вообще беда. Тут надо признаться в виновности, прежде всего наших отцов-командиров. Третье, они не курили. У меня на это был строжайший запрет. Что многим пришедшим наниматься не нравилось, и они уходили. Ради эксперимента, только «для своих», я поставил их за забор, чтобы не видели, кто идёт, но зато это они сразу чувствовали обонянием.
– Поняли. А если в лесу или ночью или в доме? – задал я риторический вопрос.
Семён, которого я прозвал Сильвером, с протезом на левой ноге. Получил травму голени во время конной сшибки с поляком. Отставной унтер, что уже хорошо. Отличный всадник и рубака, но
