Книга Чуж чуженин - Ксения Скворцова

Послышался шорох. Мстиша вжалась спиной в ледяную стену, замерев в тревожном ожидании. На миг над колодцем мелькнула знакомая всклокоченная голова, а следом показалась спускаемая лестница. Девушка похолодела.

Когда деревянные ножки с шуршанием утвердились на земляном полу, Мстислава нащупала клинок. В голове метались шальные мысли. Если ей не удастся убить его, то всегда можно… Ведь лучше так, чем…

Но мгновения шли одно за другим, а Шульга всё ещё стоял наверху. Наконец, нехотя и новым, злым голосом он глухо велел:

— Ну, долго тебя ждать? Подымайся!

Дрожа от холода и слабости, но как можно скорее, княжна принялась лезть, стараясь не смотреть вниз. Последние ступени были наиболее опасными. На самом верху лестница угрожающе закачалась, но Шульга и не подумал подать девушке руку. Сумев сохранить равновесие и оказавшись на земле, Мстислава, переводя дух, хмуро посмотрела на стражника с немым вопросом. Тот скривил рот и неприязненно хмыкнул.

— Пошли, — небрежно бросил он и подхватил её под локоть, направляя в сторону усадьбы. Но несмотря на грубость, Мстиша поняла, что Шульга больше не посмеет её лапать.

Охранник и не думал объяснять девушке, куда и для чего они идут, но в сердце Мстиславы снова затрепетала надежда, и с каждым шагом она становилась всё сильнее. Миновав постройки, они завернули за угол и оказались на переднем дворе.

Когда Мстиша увидела Нелюба, у неё едва не подкосились ноги. Волна чистой, всепоглощающей радости обрушилась на девушку, придав миг назад безвольному телу яростную силу. Княжна стряхнула с себя пятерню Шульги и ринулась навстречу зазимцу.

Перед тем, как броситься в объятия Нелюба, она успела заметить, как смягчилось его ожесточённое лицо и чуть опустились напряжённые плечи.

— Нелюб, — только и сумела пропищать ему в шею Мстиша и улыбнулась, услышав над собой облегчённый выдох.

Её окутало теплом и запахом Нелюба, и следом Мстиславу словно прорвало. Впервые за эти несколько страшных дней она позволила себе расплакаться.

— Ну, будет, будет, — пробормотал Нелюб, крепко прижимая её к себе и гладя по голове. — Пойдём, незачем тут задерживаться.

Легко подхватив девушку на руки, он понёс её прочь из усадьбы. Мстислава не оборачивалась, но чувствовала кожей буравящие взгляды.

За тыном их ждала телега.

— Словята отрядила, — пояснил помытчик.

Нелюб усадил Мстиславу на сено и, обежав её с ног до головы внимательным взглядом и накрыв накидкой, пахнувшей сундуком и старыми вещами, подал увязанный в тряпицу кусок кулебяки. Он был ещё тёплым.

— Всё Словята: и плащ дала, что от мужа покойного остался, и еды наготовила. — Зазимец устроился рядом. — Уж как она переживала за тебя, когда узнала.

Помытчик коротко взмахнул вожжами. Столбики забора посадничьей усадьбы побежали сначала медленно, а потом всё быстрее, и Мстиша сомкнула глаза. Когда она открыла их, проезжали злополучную торговую площадь.

Сдобный дух пирога кружил голову, и девушка с удовольствием отломила кусочек.

— Только много не ешь, — посоветовал Нелюб. — А то с непривычки живот разболеется.

И действительно, ей хватило совсем немного, чтобы почувствовать сытость. Отложив кушанье, княжна обняла свои плечи. Теперь она раскаивалась, что кинулась на Нелюба. Во-первых, стоило вести себя сдержанней. Во-вторых, должно быть, от неё воняло.

Мстислава скосила очи на помытчика. Он сидел, глядя вперёд, прямой и суровый. Девушке показалось, что его черты заострились. Меж бровей собралась складка, а губы сжались в упрямую полосу.

— Ты сердишься? — тихо спросила Мстиша, когда они миновали городской вал.

Нелюб быстро посмотрел на неё и снова перевёл глаза на дорогу. Телега мирно поскрипывала, над золотившейся стернёй с пронзительными криками носились запоздалые ласточки.

— Не на тебя, — неохотно ответил он. Помолчав, Нелюб добавил: — Хотя и на тебя немного. Как ты только догадалась отправиться одна, в незнакомый город, да ещё и зная, что там могут бродить разбойники?

— Не тех разбойников боялись, — покачала головой Мстиша, и Нелюб против воли вымученно улыбнулся.

— Рассказывай, — вздохнул он, и Мстислава поняла, что прощена.

Она поведала ему обо всех своих злоключениях до поруба, и зазимец слушал, лишь неверяще мотая головой и время от времени неодобрительно цокая.

— Полбеды, когда глузду маловато, а если к тому же отваги без меры, тогда совсем погибель, — подытожил он.

Но стоило Мстиславе дойти до ямы и, главное, до Шульги, Нелюб перестал улыбаться и посмурнел. Не перебивая, он внимательно смотрел на девушку, а когда она закончила рассказ, лишь вымолвил сквозь зубы:

— Вот таких выродков земля точно носить не должна.

— Я решила, ты не придёшь, — прошептала Мстиша, ковыряя сломанный ноготь.

Несмело подняв взгляд, она столкнулась с сузившимися глазами.

— Вот, значит, что ты обо мне думаешь?

— Почему ты не пришёл сразу? — не смогла сдержаться Мстиша.

— Пришёл. — Он сжал челюсти, и теперь стало ещё заметнее, как Нелюб осунулся и посерел. Под глазами лежали тёмные круги. — Вот только оказалось, что нужны девять гривен выкупа. Кобылу удалось вернуть почти сразу, хозяин попался сговорчивый. А вот чтобы птицу продать, пришлось помыкаться.

— Птицу? — непонимающе нахмурилась Мстислава.

— Ястреба, — не встречая её взгляда, проговорил Нелюб.

— Бердяя?! — ахнула Мстиша, накрывая рот ладонью. Зазимец чуть заметно поморщился и ничего не ответил.

Они как раз подъехали к хутору, и вдова вышла им навстречу. При виде девушки она радостно всплеснула руками.

— Вызволил! — Словята обняла Мстишу как родную. — Говорила ж, за такого мужа держаться надо железным хватом! Да как же тебя угораздило с боярыней сваду затеять! Так, на порог не смей после погреба, — остановила вдова шагнувшую было в сторону дома княжну, — давай сразу в баню, я уж натопила так жарко, что всякая гадость мигом отколупнётся. У меня баня справная, а муженёк тебя попарит. Пойдём!

Словята подхватила ничего не соображающую Мстиславу и потащила в мыльню. При входе она остановилась.

— Обдериха иной раз шалит, погоди, сейчас присловьице скажу. — Вдова поклонилась до земли и завела напевным голосом: — Пусти, баенка, пусти, пустая хороминка, пусти погреться и потопить, полешко и веничек подам! Прими все скорби-болезни, все уроки-прикосы, все полохи-переполохи.

Мстиша и Нелюб тоже поклонились.

— Ну вот и добро, — удовлетворённо улыбнулась Словята, — теперь не тронет.

Хозяйка ушла,