Рэй поняла ее без слов.
— Вы понимаете, что это значит? Если приблизительно до семи утра петля не замкнется, начнется новый день.
* * *
— Дерьмо.
Сет резво схватился за ремень на бедрах, и Рэй на секунду теряет дар речи и челюсть в придачу. Звук бряцающей пряжки показался ей таким неприличным, что она бледнела и краснела, не в силах определиться с противоречивыми эмоциями. Видеть голого Сета в бане — одно, но смотреть, как он раздевается при всех было возмутительно, на грани паники. А Сет тем временем оставил свои штаны в покое и решительно шагнул к корове, которая уже битый час не могла разродиться.
Жители всей деревни оккупировали небольшой участок вокруг дома и отсчитывали время до рабочей смены, ведь такого никогда раньше не происходило. В коровник, что вместил в себя только хозяев и музу с подопечным, посторонних не пускали. Бедная Лада успела извести причитаниями всех до белого колена, пока блондин окончательно не свихнулся.
— Я помогу тебе, милая, но основную работу ты должна сделать сама, — вдруг обратился Сет глубоким хриплым от волнения голосом к корове, и муза в смятении вскочила.
«Что он собрался делать?!»
— Сет, что ты…? — но мужчина больше не намерен был ничего слушать, он откупорил бутылку водки, которую на радостях последние полчаса распивал Валд, и щедро плеснул себе на руки. За дальнейшими действиями героя следили как за сотворением мира. Ремень Сета в одно мгновение обмотал показавшиеся копытца теленка.
— Нужна сильна схватка, — объяснил Уайт и нежно зашептал Руме успокаивающие слова, мягко поглаживая корову по бедру. — Давай-давай-давай, — подбадривал он и легонько потянул за ремень. Мужчина фыркнул на недовольный взгляд обернувшейся буренки. — Нечего головой вертеть, ты еще никого не родила.
На дворе стоял час ночи, месяц в обнимку с яркими звездами приникли к окну сарая, предвкушая появление на свет новой жизни. Светильник под потолком почти потух и раздражающе мигал каждые две минуты. Муза сидела на тюке сена, обхватив себя руками и с необъяснимом благоговением наблюдала за своим героем.
Она не замечала Ладу, снующую по сараю с лопатой. По наказу Сета та тщательно убирала опорожнения скотины под ногами мужчины. Ее перепуганный муж таскал воду и готовил мягкий настил для новорожденного, не переставая радостно причитать себе под нос.
Чудо. Это было настоящее чудо. Такое простое, обыденное, но столь долгожданное для героев истории. Новая глава их жизни.
Волосы Сета слиплись от испарины, руки были перепачканы околоплодной слизью, от него несло потом, навозом и сеном, низко висящие на герои штаны оголяли бледную кожу на бедрах и выпирающие тазобедренные косточки, но Рэй не может вспомнить никого прекраснее.
Он улыбался, мягко и нежно, весь светился, и она не могла отвести глаз от длинных ресниц, острых разрумяненных скул и смешно сморщенному носу, от его широкой спины и сильных рук, которые спустя двадцать минут бережно обхватили черно-белого пятнистого теленка.
— Ну вот и все, — облегченно и радостно сообщил он, и по всей округе раздались радостные выкрики.
Словно в трансе Рэй пришла в себя склонившись над горячим, маленьким тельцем. Длинный язык Румы с материнским обожание проходил по шерстке теленка, и все собравшиеся одновременно выдохнули, забывая о тревоге, как о страшном сне. Насыщенная переживаниями ночь утомила и спустя еще пол часа, после того как почти каждый с неутолимым любопытством заглянул в сарай поглазеть на совершенно обычного, даже не одаренного магией теленка, персонажи разошлись по домам.
Наверное, именно в такие моменты люди и начинают ценить жизнь, в моменты рождения и смерти. И уходя в новый день, Рэйчел Белл чувствовала себя иначе, понимая, что уже ничего не будет как раньше, и сама она уже не станет прежней…
* * *
Муза устала от ожидания. До рассвета была еще далеко, но муза не хотела тратиться время на сон, зная, что этот день и эта ночь больше не повторятся. Рэй намеренно прошла мимо своего не расстеленного дивана и, не глядя на Сета, вошла в его комнату. Она растворилась в темноте спальни, слыша только шумное дыхание псов под ногами, но и это не остановило ее. Муза не намерена была больше теряться в одиночестве, проливая слезы, поэтому, подойдя к окну, она дернула шторы в стороны, и позволила лунному сиянию осветить их с Сетом фигуры.
Ей не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, что мужчина стоял в шаге от нее. Ее герой медленно, но верно шел за ней на протяжении всего сюжета, пока она бежала далеко вперед, надеясь обогнать всех. Она останется с ним сегодня, в этой комнате, будет спать на его мягкой кровати в кольце его теплых рук и встретит рассвет под голодное завывание псов под дверью.
Постельные сцены обычно начинались с поцелуя, таков был ее план, но он с треском провалился, как только измученная недосыпом муза доверчиво упала назад, прильнув к груди мужчины и на секунду прикрыла глаза, запрокидывая голову на широкое плечо. Руки Сета обвили ее талию и притянули ближе, слегка покачивая из стороны в сторону, и муза еще глубже погрузилась в дрему. Она почувствовала, как лба касаются теплые губы, как ее перенесли на кровать, укрывая воздушным покрывалом, и это было самое приятное, что она когда-либо испытывала в своей героической жизни.
Рэй вспомнила про свой план пару часов спустя, когда проснулась от духоты. Она разворотила кокон из одеяла и выбралась наружу, понимая, что все еще одета. Водолазка скрутилась у нее на талии, и она с наслаждением избавилась от нее. Длинные носки полетели на пол, как и лифчик, чья застежка покалывала ее спину. Сет ранее стянул с нее грязные штаны, и пусть на ней все еще оставался один предмет одежды, она чувствовала себя обнаженной. Блаженно откинувшись обратно на подушку, Рэй с наслаждением потянулась, вытягивая руки над головой. Тело сладко заныло и только тогда довольная муза повернула голову в сторону Сета.
Мужчина не спал, его глаза были открыты и пристально следили за каждым ее плавным, ленивым движением. И вместо того, чтобы возмутиться, муза мягко улыбнулась герою, придвигаясь ближе.
— Давно не спишь?
Ладонь мужчины аккуратно и нежно легла на голое плечо девушки и заскользила вниз по руке.
— Не смог заснуть, ждал тебя. Я всегда ждал только тебя.
Она потянулась к нему за поцелуем и улыбнулась в мягкие губы мужчины. Без робости и неловкости она познала боль от первой любви и счастье от близости с любимым. Рэй оказалась тактильной, нежной, любознательной. Она исследовала, экспериментировала
