взмахнул шпажкой. – Соблюдение контрактов – тяжелая работа. Ты отрываешь отчаявшихся мужчин от их фантазий о побеге. Никто не рад тебя видеть.
Над нами кто-то навис. Мое чувство близости отметило приближение человека, но я подумал, что это молодой стройняш или кто-то из его помощников вернулся с новой порцией еды. Теперь же поднял взгляд и понял, что ошибся. Такая же красивая мускулистая фигура танцора, только к ней крепится совсем другое лицо.
– Я тебя знаю. Вас обоих.
Сандри Чармс. Во всей своей юной и, по всей видимости, не шибко трезвой плоти. Он слегка покачивался над столом, переводя взгляд покрасневших глаз с меня на Мадекве и обратно.
– Вы ужинаете.
Я кивнул.
– Отлично подмечено. Постарайся не упасть в наш ужин.
Он попытался крепче встать на ноги. Погрозил мне пальцем.
– Вы оба были в моем вертолете сегодня. Я тебя видел.
– Он принадлежит отелю.
– Че? – Он моргнул, весь мокрый после декантировки и всех тех жидкостей, что успел влить в себя, чтобы сделать этот вечер поинтереснее. – Че ты сказал?
– Это не твой вертолет. Он принадлежит отелю. Вот почему мы в нем были.
Казалось, это вызвало перезагрузку. Чармс оглядел меня с чуть большим вниманием. Одарил искушенной улыбкой, которая должна была показать, насколько старая и умудренная жизнью душа скрывается за этими юношескими чертами лица и волосами.
– Ты знаешь, кто я?
Я пожал плечами:
– Понятия не имею. Наверное, какая-то угасающая звезда с Земли, которая решила спасти свою умирающую карьеру, заработав себе мрачную репутацию путешественника на Марс. У нас такое часто бывает.
– Вейл…
Я покачал головой.
– Все в порядке. Нам и так неплохо.
Строго говоря, это было не так. Перегрев – неизбежная особенность декантировки из криокапсулы с турбонаддувом, и она неизбежно изобилует недостатками. Хотите, чтобы оверрайдеры быстро выбирались из упаковки и могли с ходу разрешить любой самый неприятный кризис на корабле? Вам нужны быстрые, как у змеи, ситуационные рефлексы, прокачанный интеллект для оценки рисков, полноценная адаптационная биохимия? Прекрасно, но за все эти опции вы заплатите высокую цену в виде антисоциальных наклонностей. Из вас точно не выйдет образцового гражданина, а я все еще был на взводе из-за выяснения отношений с фрокерами и той сдержанности, которая от меня там потребовалась. От Чармса мне нужен был хотя бы малейший повод.
Мэдисон Мадекве одарила его дипломатической улыбкой.
– Мы, эм, сейчас немного заняты.
– И правда. – Чармс или не заметил намека, или поместил его в раздел «да мне насрать». – Вы со своими коллегами заняты, пытаясь поставить свои ботинки на горло этим убогим колониальным ушлепкам. Ну и как, получается? Сегодня в городе я слышал много гневных речей. Не хотел бы я поменяться с вами фан-базой, вот уж точно. Не знаю, почему вы в КОЛИН не хотите пойти до конца и окрестить себя Солнечной империей. В конце концов, вы же она и есть. Орбитальные работорговцы.
Мадекве продолжала улыбаться:
– Прямо как в песне, да?
– Прямо как в песне. Я написал ее не просто так, знаешь ли.
– В самом деле? А я-то думала, ты написал ее, чтобы хайпануть на волне анти-КОЛИНиальных настроений, которая исходит из чилийских клубов на побережье.
– Эй… если меня слушает столько людей, значит, я говорю о чем-то истинном.
Я расхохотался. В тихом гомоне разговоров вокруг мой смех оказался слишком громким. Люди за соседними столиками подняли головы. Чармс замахнулся на меня с явным намерением, из-за чего при других обстоятельствах получил бы пулю в грудь.
– Я, сука, что-то смешное сказал? – прошипел он.
– Да. Другого из твоего рта не выходит, – я пристально на него взглянул. – Проблемы?
– Вейл, я думаю, что поднимусь к себе в номер прямо сейчас.
Мэдисон сказала это быстро и, даже не договорив фразу до конца, поднялась на ноги и одним плавным движением подняла со стола гарнитуру. Я проследил за тем, как она элегантно выпрямляется, и внезапно почувствовал плотоядный зуд в уголках челюсти.
Она многозначительно посмотрела на меня.
– Вы идете?
Я отбросил идею о стычке с Чармсом, словно использованное полотенце.
Возможно, тот заметил перемену. Встроенные линзы, если они у него были, зафиксировали бы все признаки: кожу разгорячила кровь, которая, еще секунду назад вброшенная в основные группы мышц, снова прилила к поверхности; зрачки вернулись к обычной ширине, хотя недавно сузились от напряжения, положение тела уже не диктовалось подготовкой к бою. Любой сносный гештальт-софт обработал бы полученные данные и подсказал владельцу, что они значат. Сандри слегка отступил, дав мне встать. Одарил презрительной усмешкой.
– Уже уходишь? А мне только начало казаться, что мы познакомимся поближе.
– Ты следи за собой на стене, – снисходительно произнес я. – Не позволяй низкой гравитации ударить в голову. Ты удивишься, узнав, как сильно можно пострадать на Марсе.
Затем я вышел, держась рядом с Мэдисон Мадекве.
Глава шестнадцатая
Оно вошло с нами в лифт, подобно третьему человеку. Мы расступились, чтобы дать этому место, но его было не обмануть. Оно беспокойно клубилось в замкнутом пространстве, как дым, окутывало нас, покалывая там, где касалось кожи. Мадекве многозначительно уставилась в верхнюю часть кабины, словно ее несказанно занимали местные образцы декора.
Тишина растянулась до предела.
– Я сделала это, чтобы вытащить вас оттуда, – произнесла Мэдисон.
– Знаю.
– Серьезная драка на публике с земной знаменитостью – не такая известность мне нужна для работы. На случай, если вам интересно.
– Она бы не была серьезной.
Мэдисон повернулась и прожгла меня взглядом.
– Ты… да что с тобой такое, Вейл? У тебя что, страсть к насилию?
– Да. Мне сказали, что подключили ее в третьем триместре.
– Ну, прямо сейчас у тебя страсть явно не… – Она тупо уставилась на дисплей лифта. – Почему мы едем так долго?
– Я его остановил.
Она прищурилась. Я улыбнулся. Она резко шагнула вперед, приблизилась так, что легко могла бы перейти в атаку, но не стала. Ее глаза светились изнутри. Она вскинула ладонь, подобно лезвию: указательный палец согнут отдельно от остальных, словно предостережение, словно сдержанность во плоти. Я заметил, что рука слегка подрагивает. Голос Мэдисон напоминал утробное рычание, причем не особо дружелюбное.
– Чего ты от меня хочешь, Вейл?
– Разве не очевидно?
Она снова зарычала, но теперь рокот исходил откуда-то изнутри, в нем не было слов. Мэдисон с силой приникла ко мне, ее губы впились в мои, язык был горячим и острым на вкус от мезе. Мы отступили на пару шагов и врезались в стену. Ее мягкая грудь прижалась к моей, бедра покачнулись. Я опустил руку
