мной взглядом. – Но я прошу вас.
Я почувствовал, как торпеда покачнулась, разворачиваясь обратно. Слишком далеко, чтобы понять, не взводится ли она для следующего выстрела. Краем глаза я уловил какое-то движение и увидел напитки на изысканном серебряном подносике, который изящно держал стройный юноша, весь такой улыбающийся и мускулистый. Я пожал плечами.
– Ну хорошо. Вот еще одна тема для разговора. Вы можете сказать мне, почему КОЛИН так озабочена каким-то обреченным на поражение неудачником, который умудрился сдохнуть сразу же после самой большей удачи в своей жизни?
– Разве это не очевидно?
Юный стройняш расставил напитки – классический мохито для Мадекве, «Северный стенобой» для меня. Еду, сказал он, сейчас подадут. Я взял стакан, отсалютовал Мэдисон и опрокинул половину содержимого. В горле и животе почувствовалось долгое сладкое жжение от смешанных напитков. Я откинулся на спинку стула, расслабленный и задумчивый.
– Очевидно? Что ж, давайте посмотрим. Я бы сказал, что вы обеспокоены тем, что кто-то нашел способ взломать лотерейные протоколы, и Торреса убрали, решив освободить место для кого-то еще, с друзьями-хакерами на высоких постах. Вам нет дела до самого Торреса, вас волнует, не были ли скомпрометированы системы «Вектор Рэд», как глубоко уходит этот прокол и не станет ли подобная ситуация постоянной проблемой.
– Вас это оскорбляет.
– Меня это не шибко удивляет. Такие парни, как Торрес, никогда не будут иметь значения для кого-либо, ни на Марсе, ни где-либо еще. Они всегда являются только симптомами.
– Симптомами чего?
– Не имеет значения. Для сакранитов они после смерти превращаются в символ классовой дисфункции и героический призрак борьбы. Малхолланд и его придурковатая пиар-команда превращают их в мифическую растопку для повествования о Высоком Рубеже. Для копов они – статистика, а власть имущие используют их как повод для выступления против государственной политики и уменьшения расходов на правоохранительные органы. Ну а пресса превращает их в козлов отпущения, наглядный урок или просто в обобщенную слезовыжимательную акцию. А теперь вы, ребята, собираетесь воспользоваться этим лузером для поиска глюков в системе корпоративного управления.
– Понимаю. – Она слегка приподнялась на стуле. – Я что, чувствую здесь какую-то солидарность, мистер Вейл? Брошенная мать, отца нет. Босяцкое происхождение. Вы что… отождествляете себя с Торресом?
Я фыркнул.
– Мисс Мадекве, я родился в яслях «Блонд Вайсьютис» на Земле, уже приспособленный для элитного функционирования. Я провел все детство, купаясь в предоставленных корпорацией щедротах. Меня с Торресом едва ли можно отнести к одному виду.
Она изящно взмахнула рукой.
– В чем тогда дело?
– Ни в чем. Я, как вы и просили, просто указываю на очевидное.
– Вы возражаете против того, чтобы я использовала Торреса в качестве отправной точки для более широкого расследования?
– Черт возьми, нет, развлекайтесь на здоровье. Но вам стоит подготовиться к тому, что искать будет нечего. Парни вроде Торреса сгорают здесь во время резкого входа в атмосферу по десятку за две недели. Весь Разлом завален их трупами.
– Но его тело так и не нашли.
– В этом тоже нет ничего необычного. Если бы Торрес не был победителем лотереи, его бы, скорее всего, и искать не стали. Уж наверняка бы к делу не подключили отдел розыска пропавших.
– Много пользы это принесло.
– Ну, значение имеет намерение. Факт остается фактом: орбиту определяет старт, а Торрес получил такой старт в жизни, который с самого начала привел его к упадку. Просто дай время и посмотри на небо. – Я поднял указательный палец и прочертил между нами наклонную траекторию. А затем издал звук, похожий на шипение масла на сковороде. – Пока-пока, Торрес.
– Даже если у него за плечами будет выигрыш в лотерею?
– Это просто топливо для вектора. Для таких парней что удача, что неудача – все равно. Неудача – это воздух, которым они дышат. Даже если и появляется что-то хорошее, оно просто прибавляется к смеси. Если они получают какой-нибудь большой куш, то или подыхают от передоза, или разбиваются на каком-нибудь навороченном краулере, на который спустили все деньги. – Я задумался. – А может, просто начинают двигаться не в том направлении, злят не того придурка из банды и в конечном итоге могилой им оказывается реголитовая плита.
– Думаете, здесь как раз такой случай?
Я развел руками.
– Эй, я же не детектив. Расследование ведете вы, а я буду просто стоять рядом и присматривать, чтобы никто не попытался вас остановить.
– Но вы же знаете Нагорье. Этот… Колыбель-Сити. Вы там бывали?
– Да, я знаю Колыбель. Это центр развлечений для всех западных районов. Когда работаешь по контракту, то проводишь в подобных местах очень много времени. Просто знаешь, что каждого второго ушедшего в самоволку Грега из Гроквилла в конечном итоге вытаскивают из постели какой-нибудь работницы панели, в которую, как ему кажется, он влюбился. В Колыбели полно таких работниц. Центр развлечений, как я и говорил.
– Понимаю. И у вас там все еще есть связи… в Колыбель-Сити?
– Это еще предстоит выяснить. Но нам может и повезти – в том отчете о пропавшем без вести, что вы мне показали, одним из начальников Торреса в Колыбели значится Милтон Декейтер. Несколько лет назад я работал с парнем с таким же именем – мы вместе занимались соблюдением контрактов. Декейтер – не самая распространенная фамилия, на самом деле я только раз натыкался в Разломе на кого-то с таким именем, так что, скорее всего, это тот же самый человек.
Мадекве потянулась к гарнитуре, но потом, судя по всему, передумала. Вместо этого она откинулась на спинку стула и отхлебнула коктейль.
– Очень интересно. Может оказаться полезным.
– Пока не питайте особых надежд. Возможно, это тот же самый парень, а возможно и нет. Кроме того, как я уже сказал, это было несколько лет назад.
Молодой стройняш вернулся, балансируя еще одним подносом, на этот раз размером и формой с эллиптическую орбиту вокруг Юпитера. Он с размаху поставил его на стол, и появившиеся ароматы разбудили даже мой разгоряченный, сморщенный желудок. Подошедший следом второй официант расставил пару маленьких тарелок и столовые приборы со скоростью и точностью первоклассного крупье в казино. Затем оба вежливо улыбнулись и оставили нас наедине с закусками. Я взял крошечный кусочек чего-то темного и откусил. С легкой завистью посмотрел на то, как Мадекве наполняет свою тарелку.
– Если предположить, – рассеянно произнесла она, уделяя больше внимания закускам, чем мне, – что этот Декейтер – тот самый человек, вы были в хороших отношениях?
– Один раз я спас его от проломленного черепа, в другой – словил за него пулю. – Это мигом привлекло ее внимание. Я
