class="p1">– Многие у вас в курсе?
– Помимо дочери, я всё рассказал сыну, по понятным причинам. И ещё одному своему близкому помощнику, без его помощи я бы не справился. Остальные ничего толком не знают.
– Хорошо. Ты готов продолжать идти по моему плану? Сейчас ещё можно свернуть, – серьёзно спросил Люрен.
– Нет. Теперь я пойду до конца, – твёрдо ответил Генфри.
Отлично. Самое сложное позади. Совместными усилиями мы должны со всем справиться.
– Ты, несомненно, великий монарх. Быть готовым к возможности потерять королевскую династию ради своего народа – это редкое качество для короля.
– Это мы ещё посмотрим, – воинственно улыбнулся Генфри.
– Когда наши два королевства станут одним, и королевская династия должна остаться одна. Арсон серьёзный соперник – он сделал очень много для обоих королевств. Многие в Аданерии искренне его уважают, как спасителя.
– А меня многие в Ламбертии полюбят как освободителя от тирании. Ты прав – я готов отказаться от династии ради лучшего будущего для своего народа, но проигрывать не намерен. Мы ещё посмотрим, кого в будущем Высшая Магия выберет новым монархом нашего совместного королевства.
– Я уже понял, что сдаваться ты не станешь: твои бойцы слишком уж помогают местным. Уже начал зарабатывать баллы? – усмехнулся Люрен.
– А как же, – рассмеялся Генфри.
– Я рад. Думаю, ваша борьба пойдёт на пользу нашим… нашему народу.
– Нашему народу, – прошептал про себя Генфри. – Мне нравится.
Он встал из-за стола и подошёл к Люрену.
– А я рад, что моим соперником будешь не ты, Люрен, – Генфри положил руку ему на плечо.
Улыбка сама собой появилась на лице.
– Что ж, если с этим мы закончили, пора обсудить ещё одну вещь – мою смерть, – улыбнулся Люрен.
Что? Что он сказал?
– Пора, – сжал руку на его плече Генфри.
– Меня должны казнить вместе с остальными. Так будет удобней.
– Согласен.
– Число посвящённых в правду не должно расти. Никаких записей, разговоров, шепотков в углах. Я был частью своей династии и умер вместе с ней.
– Правильно. Чем меньше остальным известно, тем быстрее…
Я рванул вперёд. Схватил Люрена, дёрнул на себя.
– Что вы несёте, Ваше Высочество?! Какая смерть?! – начал я его трясти.
– Выбора нет, – спокойно ответил Люрен.
– Выбор есть всегда! Не обязательно вас убивать. Я могу и так занять трон. Да, вы наследник, но слишком молодой, мало сделавший для королевства. Такое происходит – трон захватывает кто-то из аристократов, притом что ещё есть живые наследники.
Я был уверен, что так мы и сделаем.
– Такое возможно. Но нельзя.
– Нельзя?! Что за чушь!?
– Нельзя слишком сильно играться с Высшей Магией. Этот план зародился у нас, прямо в замке, да ещё и у члена королевской династии. Уже сейчас стоит опасаться и готовиться к появлению пророчеств или других проблем. Если ещё и меня начать спасать… Нет, я не могу так рисковать жизнями своих подданных. Моя династия должна быть полностью уничтожена.
Впервые в жизни я с трудом слышал чьи-то слова. В голове гудело, мысли остановились, голос Люрена становился всё тише, а окружающие звуки всё громче. Они ворвались в мой Разум и начали терзать его.
– … Так будет правильно, – улыбнулся мне Люрен, заканчивая речь о необходимости его смерти… его убийства.
Нет! Нет!! Нет!!!
Я не помню, как выскочил из палатки, куда я брёл, где упал. В какой-то момент я понял, что стою на коленях в грязи. Обычно луны дают достаточно света по ночам, но сейчас вокруг была кромешная тьма. Весь мир был мутным.
И лицо. Оно было мокрым. Я заплакал? Так и есть. Надеюсь, ещё не в палатке, не хотелось опозориться перед… перед Генфри.
И о чём я только думаю?!! Нет, всё правильно, о чём угодно, только не об этом…
Зачем?! Зачем умирать? Это просто… просто… Ты ведь маг, Люрен. Как только я начал с тобой заниматься, сразу появились успехи. Ты талантливый маг, которого ждёт долгое и великое будущее. Как и королевство, в котором ты будешь жить. И неважно, будешь ли ты при этом монархом, ремесленником или крестьянином. Я не могу это!..
Я услышал шаги. Мир сразу стал светлее, и я увидел, как в переливающемся красно-жёлтом свете лун в мою сторону шла Анилия. Она ведь тоже была в палатке. Присутствовала при всех наших встречах с Генфри, не вставляла ни слова и не проявляла особого интереса. Противоречит слухам о ней – как об очень активной и весёлой девушке.
Я попытался встать, но ноги меня не слушались – так и остался стоять на коленях, когда она остановилась напротив меня.
– Я останусь в Сатрите, – своей первой фразой она сбила меня с толку.
– В Сатрите?
– Да, когда мы его захватим. Я уговорила папу.
– Зачем?
– Папе нужно будет вернуться. В столице накопилось много дел. А я буду от его имени помогать Ламберцам. Для вашего бессмысленного соревнования. Этого довода для папы хватило.
– Для папы? А для тебя?
– А я… – опустилась она на колени, наши лица оказались на одном уровне. – Я хочу получше узнать своего возлюбленного.
––
– Ясно. Так я, в общем, и думал.
– Почему ты спросил? – уже после ответа поинтересовалась она.
Потому что твоя любовь – самый большой стержень в его жизни после случившегося и оттого, чем именно она для тебя является, будет очень многое зависеть. А я хочу, чтобы у Арсона всё сложилось… хотя бы выносимо.
И как мне ей это сказать?
Стержень… большой стержень… очень важно… влияет на всё…
– Анилия, – задумчиво произнёс я её имя. – Арсон уже поговорил с Генфри насчёт вас?
– Нет! Представляешь?! – взорвалась девушка. – Решил подождать, когда празднование закончится. Нет бы сразу подойти! Что может быть важнее!?
Что может быть важнее?
– Кто-то ещё знает, что Генфри предварительно одобрил ваш союз?
– Хм, – резко из ярости стала задумчивой Анилия. – Юфостий слышал, как я говорила об этом с папой. Он вместе с нами ехал. Всегда по правую руку от папы.
Вспомнил. Когда мы встречали Генфри, ехал чуть позади и справа от вырвавшегося вперёд Генфри. Волосы светлые, высокий, осанка прямая, руку всегда держал на эфесе меча. И ведь скучал я там и особо ни на кого не смотрел, а понадобилось – сразу вспомнил во всех деталях.
– А этот Юфостий, он случайно не был противником отказа Аданерии от куска земли и превращения войны в помощь соседям?
На несколько секунд Анилия опешила. Конечно, я ведь не должен знать правды об этой войне. С другой стороны, ничего секретного я сейчас не сказал.
– Почти все папины полководцы тогда были недовольны
