не стало. Женщина сделала несколько шагов вперёд, осмотрев Аустера с ног до головы.
– Ты и есть тот самый человек? – спокойно, с улыбкой спросила женщина. – До меня доходит много слухов о тебе даже из Столицы. Говорят, что ты убил нескольких стражей и устроил суматоху во дворце, чтобы спасти висельника.
– Никого я не убивал! – резко выпалил Леон, возмущённый такими лживыми и нелепыми словами. Удивительно, как быстро слухи разлетались по мирам. – При всём уважении, Мисс-не знаю-как-вас-зовут, я хоть и человек, но никого не убивал. Поэтому придержите свои слухи…
– Остынь, мальчик. Я прекрасно знаю, что это всё ложь, – она улыбнулась чуть шире и добрее, огладив его левое плечо. – Расслабься, Лео, я вам не враг.
– Откуда вы знаете моё имя? – Леон ошарашенно сбросил чужую руку в перчатке и отшатнулся.
– Успокойся, это хозяйка борделя, – отозвался Ярико, который всё это время не отходил от своей опоры. – Мы рассказывали тебе о ней.
Женщина развернулась лицом к Ярико и надменно хмыкнула.
– Я смотрю, ты до сих пор не сдох, змеёныш проклятый, – она скрестила руки на груди и растянула пухлые губы тёмного цвета в улыбке, осклабив свои белые зубы. – Когда ж мои руки дойдут тебя прикончить, вошь ты белая.
– Слушай, давай не начинай. Мы тебе ещё пригодимся, и долг заодно отдадим, который занимали три визита тому назад.
Ярико достойно парировать её слова не смог и принялся обороняться. Поджал белые уши, выставил перед собой ладони в примирительном жесте, от чего даже человеку становилось смешно. Видно, Мадам – единственная, кому он не мог слишком сильно грубить.
– Серьёзно, Мадам, не могли бы вы нам просто помочь, а? По старой дружбе. У меня… у нас. У нас была тяжёлая ночь и не хочется сейчас считать все старые долги. Ладно?
– Убить бы тебя и забрать в качестве оплаты награду за твою голову.
– Ну, вы же до сих пор не убили его. Значит, ваши отношения не такие уж и плохие, – вмешался Леон.
Мадам лишь коротко посмеялась, обернувшись к человеку.
– Этому козлу надо десять серебряных пуль всадить в грудь, чтобы он подох, и то ещё подумает, стоит ли давать стражникам спокойно выдохнуть, – с сарказмом ответила Мадам и помогла Ярико твёрдо встать на ноги.
– Но ладно, шутки кончились. У вас обоих раны, нужно ими заняться. Лео, будь солнышком, открой третью дверь от стены, чтобы мы смогли войти.
Леон поёжился от ласкового обращения к себе, но дверь послушно открыл.
За дверью размещался роскошно уставленный кабинет. У стены стоял большой письменный стол из тёмного дерева, заваленный бумагами и конвертами. Чуть ближе к двери, вокруг журнального столика, стояли небольшой диванчик и два кресла из кожи с короткой, но густой шерстью. Как раз на диванчик Мадам и усадила подбитого парня, попутно посмеиваясь над его ситуацией, пока искала аптечку.
– Каждый раз одно и то же, – ворчала она, – мне приходится латать твои дыры. Не можешь не влипать в неприятности, так хоть следи за своим состоянием, имбецил.
– Ну мы же знаем, что здесь всегда подлатают, – ласково пропел Ярико и получил смачный подзатыльник.
– Ты где такого понабрался? Опять Мэринэй учит тебя всякому дерьму? Ещё раз я услышу…
Леон позволил себе абстрагироваться от личных разговоров Мадам с её «поставщиком» и осмотрел кабинет. По углам расставлены ветвистые растения в расписных медью горшках, окна открыты нараспашку, впуская приятный свежий морской бриз. Над головой – шикарная люстра, на удивление, со свечами; на стенах несколько картин и вырезки каких-то газет. Прочесть их, к сожалению, не удалось, он всё ещё не понимал письменности Межмирья. Леон оступился и сошёл с ворсистого белого ковра, боясь его запачкать.
Не смотря на обилие дорогих предметов, отблеска драгоценных металлов и изыска, кабинет всё ещё был уютным.
– Мадам, прошу, сжальтесь! – скулил Ярико, пытаясь вырвать протёртую от крови руку. Женщина очень старательно обрабатывала её спиртом и перебинтовывала глубокие порезы.
– Немедленно заткнись! Иначе я больше никогда в жизни не поручусь за твою душонку. – Говорила сутенёрша с напускным недовольством и притворными угрозами.
– Вы такая красивая, но такая бессердечная! Угрожаете ребёнку расправой!
Ярико театрально упал на спинку дивана и прикрыл свободной рукой лицо, подобно деве, упавшей без чувств.
Аустер подошёл к раскрытому окну и вдохнул немного морского воздуха. Со второго этажа борделя видно намного больше: часть рынка, крыши небольших одноэтажных домиков, особенно – синюю гладь моря. Леон бывал на море и путешествовал по морю, но океан Межмирья – это нечто невообразимое, не поддающееся описанию. Оно было таким же голубым, но отдавало особенно яркими оттенками бирюзы и синевы; пена такая же белая, но она сверкала разноцветными бликами на солнце, пока волны бились в покрытые ракушками борта отплывающих кораблей, подобно переливам алмазных граней на свету. Что-то в этом было очень завораживающим.
Из мыслей Леона выдернул вскрик товарища за спиной. Обернувшись, он увидел рычащего Ярико, и тому уже было не до смеха, пока его рану на хвосте тщательно обрабатывали. Крейла же, в своём не самом лучшем облике морской свинки, мирно спала среди кучи ваты, словно в маленьком пушистом облачке.
– Хватит извиваться, как морская гадюка на горячем камне.
– Но ведь больно, Мадам, больно!
– Я не могу достать пулю. Сиди спокойно и не дёргайся.
– Да как же не дёргаться, когда ты ковыряешь пинцетом в нашем теле! – зашипел Ярико, подобно змее.
Мадам выдохнула и сурово глянула на Ярико. Затем обратилась к его другу:
– Солнышко, будь добр, подержи этого костлявого за задницу, иначе я не выдержу и свяжу его.
– Вы прямо как мать и сын, – Леон посмеялся в ладошку.
От этих слов Ярико заметно поник. Его уши опустились, а голова вжалась в плечи. Толстые стёкла очков блеснули в лучах солнца, не давая взглянуть в глаза.
«Я что-то не то сказал?»
Возникла неловкая пауза, которую Мадам очень вовремя прервала:
– Итак, маленькие хулиганы, я требую от вас объяснений. Нет, я уже знаю абсолютно всё, что вы вытворили. Слухи расходятся по мирам быстрее, чем вы можете себе представить. Но хочу услышать версию из первых уст, – она серьёзно посмотрела сначала на одного, затем на второго, и вернулась к попыткам вытащить инородное тело из раны. Леон послушно придерживал Ярико за бёдра, с силой прижимал их к дивану.
Потом она встала, взяла бинт и подошла ко Леону, принявшись перебинтовывать его подбитую
