Книга Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 3 - Цзинь Юн

в главный лагерь народа Хуэй. Воины с криками бросились на восток без лошадей. Чжоу Ци и Благоухающая принцесса остались в яме. Синь Ян тихо подвел белую лошадь, лег под ее брюхо, обнял шею обеими руками, зацепился ногами за живот и легонько пнул ее правой ногой. Лошадь стремительно поскакала галопом на запад. Цинские солдаты выпустили несколько стрел, но те беспомощно упали позади.

Увидев, что Синь Ян ускакал достаточно далеко, все вновь отступили в яму и пристально вгляделись вдаль. Все были счастливы видеть белую лошадь, постепенно исчезающую в хлопьях снега. На протяжении многих лет Чэнь Цзялуо относился к Синь Яну как к брату. Еще с детства тот бесчисленное количество раз рисковал, помогая Юному Главе. Но Чэнь Цзялуо до сих пор не знал, что творится у него в душе, поэтому чувствовал груз на сердце. Он отдал приказ Сюй Тяньхуну и Вэй Чуньхуа подняться наверх для охраны, чтобы Вэнь Тайлай и другие могли отдохнуть. Вэнь Тайлай совершенно не беспокоился о том, что сейчас они находились в опасном положении. Спустившись в яму, он громко запел песни, которые часто поют крестьяне на реке Цзяннань. Ло Бин подпевала:

«Отправляйся в горы, там, где солнце греет,

Руби дрова и песни пой, сердце раскрой.

Не бойся тигров, смело вперед иди,

Бедняки с детства сильны, силой души их полны».

Благоухающая принцесса сказала Чэнь Цзялуо:

– Вы, ханьцы, так хорошо поете. О чем они поют?

Чэнь Цзялуо перевел ей песню. Благоухающая принцесса осторожно подошла к Вэнь Тайлаю, запомнила мелодию, немного напела ее, а затем заснула.

С каждым часом снега становилось все больше. На рассвете Касили все еще спала, на ее волосах и плечах лежал снег, но на ее лице он растаял и превратился в капельки воды, слегка дрожавшие при каждом вздохе. Ло Бин с нежностью улыбнулась:

– Это дитя такое безмятежное.

Спустя какое-то время Сюй Тяньхун нахмурился и произнес:

– Почему так долго нет подкрепления?

– Интересно, не возникли ли у Синь Яна трудности в пути? – добавил Тайлай.

– Меня беспокоит кое-что другое.

Чжоу Ци спросила у него:

– В чем дело?

Когда Сюй Тяньхун видел, что люди Хуэй захватили Священные Писания на дороге в Ганьлян, он заметил, что они действовали согласно приказу Хуо Цинтун. Он спросил Чэнь Цзялуо:

– Юный Глава, скажи, кто управляет делами в лагере народа Хуэй – старый герой Му Жуо Лун или же Хуо Цинтун?

– Похоже, они принимают решения вместе. Старый герой Му Жуо Лун обсуждает все со своей дочерью.

– Если Хуо Цинтун откажется посылать войска, тогда… нам будет тяжко.

Все поняли, что он имел в виду, и замолчали. Чжоу Ци вскочила и встревоженно сказала:

– Ты… что ты хочешь сказать о сестре Хуо? Разве ее сердце не занято кем-то другим? Кроме того, даже если бы она ревновала к своей сестре, разве она не спасла бы того, кого она любит?

– Женщины ревнивы, – ответил Тяньхун, – они способны на все.

Чжоу Ци была в ярости и начала громко кричать. Благоухающая принцесса проснулась, открыла глаза и посмотрела на нее с улыбкой.

Хуо Цинтун и члены Ордена виделись всего раз. Хотя у всех сложилось самое благоприятное впечатление, они точно не знали, какова девушка на самом деле. Услышав слова Сюй Тяньхуна, они посчитали их разумными, а к Чжоу Ци никто не прислушался.

В то время Синь Ян уже оторвался от врагов, проскакал путь, указанный Чэнь Цзялуо, добрался до лагеря народа Хуэй и передал письмо. Му Жуо Лун до этого уже посылал людей на поиски, но в бескрайней пустыне было нелегко найти двух человек. Он не решался направить воинов туда, где располагались цинские войска. Когда вождь увидел письмо дочери, он подпрыгнул от радости и сказал воинам:

– Сейчас же отправляем войска.

Хуо Цинтун спросила Синь Яна:

– Сколько цинских солдат окружили вас?

– Примерно сорок или пятьдесят тысяч человек.

Хуо Цинтун прикусила губу и в задумчивости прошлась по палатке взад-вперед. Через мгновение снаружи палатки протрубил горн, забегали люди, заржали лошади, зазвенели мечи – войска были собраны. Му Жуо Лун собирался покинуть лагерь и пойти вместе с остальными. Но тут Хуо Цинтун сказала:

– Папа, ты не сможешь спасти их.

Му Жуо Лун ужаснулся. Он повернул голову, его лицо выражало недоумение. Через некоторое время он спросил:

– Что… что ты сказала?

– Я сказала, что ты не сможешь спасти их.

Му Жуо Лун был готов взорваться от гнева, но потом решил выслушать дочь и спросил:

– Почему?

– Генерал Чжао Вэй – очень грамотный тактик. Он не мог послать несколько тысяч солдат, чтобы просто поймать двух человек. Он явно что-то задумал.

– Даже если здесь есть какая-то уловка, как ты можешь позволить цинским солдатам убить твою сестру и твоих друзей из ордена Красного цветка?

Хуо Цинтун опустила голову и не могла произнести ни слова. Подумав, она произнесла:

– Я боюсь, что если мы пошлем наших воинов, то не только никого не спасем, но и потеряем всех наших людей.

Му Жуо Лун похлопал себя руками по бедрам и громко крикнул:

– Твоя сестра, твоя собственная плоть и кровь, господин Чэнь и друзья из Ордена, которые были так добры, что были готовы погибнуть, помогая нам. Разве я так воспитал тебя? Ты… ты…

Увидев невежество дочери, он наполнился гневом.

– Отец, послушай меня, мы должны не только спасти их, но и одержать победу в большой битве, – загадочно сказала Цинтун.

Му Жуо Лун радостно воскликнул:

– Молодец, почему ты не сказала этого раньше? Как нам действовать? Слушаю тебя.

– Отец, ты действительно готов меня выслушать?

– Сначала я не понял тебя, не беспокойся об этом. Так как нам действовать? Говори скорее.

– Тогда ты передашь мне линцзянь[53], и я буду командовать этой битвой.

Му Жуо Лун слегка заколебался, думая, что она слишком много на себя берет, но затем сказал:

– Хорошо, ты будешь главной, – и передал ей линцзянь.

Хуо Цинтун опустилась на колени, взяла жезл в руки, помолилась Аллаху, затем встала и сказала:

– Отец, тогда ты и брат должны слушаться моих приказов.

– Пока ты будешь спасать наших товарищей и побеждать цинских солдат, я буду делать все, что ты прикажешь.

– Тогда договорились.

Выйдя из палатки, они увидели, как бойцы уже выстроились в две шеренги в ожидании приказов.

Му Жуо Лун крикнул солдатам:

– Сегодня мы сразимся насмерть с цинскими солдатами. Этой битвой будет командовать госпожа Хуо Цинтун.

Солдаты подняли сабли и громко закричали:

– Пусть истинный Бог защитит нас и приведет к победе!

Хуо Цинтун развернула флаг и крикнула:

– Хорошо, всем разойтись и отправиться обратно в лагерь.

Капитаны приказали воинам разойтись. Му Жуо Лун был ошеломлен, потеряв дар речь.

Подбежав к ней, Синь Ян опустился на колени и, продолжая кланяться Хуо Цинтун, кричал:

– Госпожа, если вы не пошлете войска на помощь, то все мои братья погибнут!

– Встань, я не говорила, что не буду их спасать.

– Их всего девять, считая девушек, которые не очень хороши в боевых искусствах. А вражеских солдат тысячи. Если мы не поможем им, то они… просто…

– Неужели войско уже атаковало их?

– Пока нет. Но боюсь, что, пока мы здесь, они начнут. На них железные доспехи, стрелы не могут остановить их, как мы можем оставить их…

Синь Яну все труднее было сдерживать слезы. Хуо Цинтун нахмурилась и ничего не сказала. Увидев печальное лицо Синь Яна, Му Жуо Лун подумал: «Хотя он еще очень молод, он уже настолько предан своему господину. Если мы не спасем их, сможем ли мы считаться достойными людьми?» В раздумьях он расхаживал взад-вперед между палатками. Хуо Цинтун сказала:

– Отец, ты ведь помнишь ловушку, с помощью которой ловят ласку? На железный крюк цепляют кусок баранины, ласка кусает мясо и тащит его прочь, в результате чего ловушка закрывается и ласка не может выбраться. Чжао