первое в жизни собрание проводила. Мне лет было целых девятнадцать. У меня был седьмой класс. Учительница в декрет ушла в середине года. Меня попросили класс взять. А я на третьем курсе только. И я стою, глаза в пол. А мне надо рассказать, что дети всё время жуют жвачку на уроке. И попросить родителей объяснить, что так нехорошо. Я глаза поднимаю. А у меня полкласса родителей сидит и жуёт.
— А я однажды вела собрание с дыркой на брюках, — подхватила Кира.
— Ты? С дыркой? — не поверила Дашута.
— Вот представь себе! Помните, какие у нас стулья одно время были?
— О, да! Колгот не напасешься, — хихикнула Лёля.
— Так я перед собранием встала с такого стула и сзади на брюках вырвала клок. Вот прямо треугольником. А зашить нечем и некогда уже. Так я и простояла возле стола столбом всё собрание, чтоб не дай бог спиной к родителям не повернуться. Они то может и не заметили. А я двух слов не могла связать из-за этой дырки.
Кузьмин всё равно приехал в школу на собрание. Солидный. В костюме и с портфелем. С Лёлей поздоровался вежливо, будто только что не целовал её, прикрывшись дверью учительской. Она кивнула.
— Добрый вечер, Александр Евгеньевич. Выбирайте любое удобное место.
Склодовская с трудом сдержала удивлённый возглас. Шура сел ровно на Катино место. Угадал? Или Катя поделилась подробностями? В любом случае, это хорошо.
Класс заполнялся родителями. У них в школе было принято всем приезжать на собрание. Эдакое правило хорошего тона, которое родители старались соблюдать. Школа хорошая. Надо было соответствовать.
Пришли в основном мамы. Две бабушки. В одной семье папа и мама в смену работают, в другой — сейчас в зарубежной командировке. Кроме Кузьмина был ещё один папа. Этого мужчину Лёля в прошлом году сначала приняла за дедушку. Хорошо, Кира ей вовремя подсказала, что это папа Иры Зайцевой. А то получилось бы неудобно.
Лёля внимательно оглядывала родителей. Да, Кузьмин явно произвёл впечатление. Она представила его всем присутствующим. Несколько мам поправили причёски. Повернули к нему головы. Лёля поняла, что ревнует. Эти чужие взгляды на её мужчину раздражают. И сейчас главное было — не показать свои эмоции.
Склодовская всегда говорила вслух на собрании о детях только хорошее. Весь негатив оставляла на личные встречи. Ведь каждому родителю приятно, когда о его ребёнке хорошо отзываются прилюдно.
Когда общие вопросы кончились, все пошли по нужным им учителям. Вокруг Лёли образовалась группа инициативных мам, предлагающих места для экскурсий в этом году. Кузьмин стоял поодаль.
Он еле её дождался уже в тёмном коридоре. Когда председатель родительского комитета, мама Таси Теплицкой (где-то Кузьмин уже слышал эту фамилию), представившаяся ему "просто Николь", вышла из кабинета, Шура выдохнул. Ну и работа у Лёли. Дети — это ещё пол беды. Вот родители — это страшно!
Он вызвал такси, помог Лёле надеть плащ. Они вышли на улицу.
— Ну как? Не пожалел, что пошёл?
— Нет! Что ты. Много интересного узнал о твоей работе.
— А ты всё ещё хочешь что-то знать о моей работе?
— Спрашиваешь! — он прижался носом к её носу, — Я очень хочу знать о тебе всё. Просто потому, что очень тебя люблю.
Лёля улыбалась, тая в его руках. Машина пришла. Они уселись вдвоём на заднее сидение.
Метрах в тридцати в припаркованном белом Мерседесе сидела и курила Николь Николаевна Теплицкая. Она проводила отъезжающую машину такси удивлённым взглядом.
Глава 73
Говорят, что педагоги на День учителя гуляют круче, чем десантники 2 августа.
Для Лёли с самого детства это был бабушкин и мамин праздник. Почти как 8 марта. Себя к этому клану она стала относить совсем не сразу. И долго не воспринимала День учителя как свой. Хотя работала в школе с девятнадцати лет.
Слава богу, что в их учебном заведении давно решили проблему под названием "подарки учителям от каждого класса". Никакие представители родительских комитетов или дети не ходили по кабинетам с кучей разномастных сувениров. Всё покупались централизованно и абсолютно одинаковое для всех. Вручалось торжественно перед школьным концертом. Так же поступали в Новый год, перед 23 февраля и 8 марта.
Лёлин класс в прошлом году сделал ей отдельный подарок. Дети обвели свои ладошки, вырезали их из разноцветного флиса и склеили в "солнышко". Кто-то из взрослых конечно помогал это осуществить.
В прошлое ушли времена, когда празднование Дня учителя происходило в учительской. Или в кабинете домоводства. Там сдвигали столы, приносили свои домашние заготовки, салаты, пироги. И почти исключительно женским коллективом недолго сидели, закусывали, распив на всех пару бутылок "Советского" шампанского. Потом пели "Один раз в год сады цветут" и неизбежно обсуждали учеников.
Теперь в школе работало достаточное количество мужчин. Не только физрук и трудовик. У них были физик, историк, математик, биолог, географ и даже учитель черчения и рисования. Физкультурник и информатик тоже мужчины. Так что ученики имели возможность общаться с учителями разного возраста и обоего пола.
И празднование намечалось в ближайшем караоке-баре, арендованном на весь вечер.
В праздничный день было всего четыре учебных урока. Их вели вместо учителей старшеклассники. Своего дублера — одиннадцатиклассика Илью Власенко, Лёля готовила неделю. Обсуждали с ним цели и план урока. Все организационные моменты. Реакции и поведение учителя.
Лёля вспомнила, как она советовалась с опытными учителями, когда только начинала работать. А ведь была старше Ильи всего на два года. Тогдашняя завуч и учитель математики Елена Сергеевна Шишкина и её коллега Татьяна Николаевна Саврасова посадили её в учительской напротив себя. Заставили взять в руки план урока.
— Ну, деточка, — Шишкина закурила папиросу и свернула кулечек из тетрадного листа в клетку, — Бояться седьмой класс не надо, — она сделала затяжку стряхнула пепел в кулек, — Это они должны тебя немного бояться. Какая у тебя тема урока?
" Одночлены" — промямлила Склодовская.
Саврасова хрюкнула.
— Будут ржать, как кони, — предупредила.
Лёля и сама понимала, что будут ржать. Вот только что делать, совсем не представляла.
— Так, не бзди, — Саврасова подмигнула юной коллеге, — Пишешь тему урока на доске. Молча. Ждёшь, когда заржут. Потом в тишине произносишь следующее: "Смеётесь? А когда квадратный трехчлен на множители раскладывать надо будет, станет не смешно". Пока они будут осмысливать, начинаешь объяснять.
Терпеливо, шаг за шагом две опытнейшие учительницы разбирали с Лёлей урок. Каждый сложный момент. Прошло пятнадцать лет, Склодовская была им безмерно благодарна. Теперь не всякий
