в сторону жилых домов.
Из здания поликлиники вприпрыжку выскочил Алекс Марк фон Ратт. Точная копия отца. Такие же веснушки и пронзительной синевы глаза. Гремучая смесь испанской, русской, финской и немецкой крови. Кинулся к Лёле обниматься. Изнутри живота его бурно поприветствовала совсем младшая Кузьмина. Лёля охнула.
— Алекс, осторожно, сыночек! Беги к Игорю. Ты как, Лёль? — на своих традиционных высоких шпильках Кира Ратт была по-прежнему ошеломительна.
— Ты с ним по-русски только?
— Ой, Лёль, мы конечно договорились, что "один родитель — один язык". Но этот крендель за неделю у бабушки с дедушкой в Карелии набрался такого! И по-фински, и по-испански. Приличные слова он учит гораздо медленнее! Я перекрестилась, что родители Йохена не знают ни того, ни другого. Хотя, судя по тому, как хохотал потом дедушка Фридрих, общий смысл ему был понятен.
Эпилог 3
Дожди в Североморске бывают сильные
Обычно с ветром. Иногда почти горизонтальные, пронизывающие. И внезапные. Этот тоже налетел с залива. Небо почернело.
Кати не было. Лёля металась около окна. Игорь был с дедом и отцом в гараже. Маленькую Сонечку с трудом уложили спать днём.
Во дворе появилась мужская фигура в форме. Но в одной рубашке. И тоненькая девичья, в наброшенном сверху черном кителе со звездой капитана третьего ранга на погонах. Вадим? Неужели Ветров? И Катя. О, Господи! Ей же восемнадцать только в феврале исполнилось. А ему? Тридцать?
Лёля помчалась открывать дверь. На лестничной клетке стояла Катя. Вадим у неё за спиной. Взгляд у обоих прямой. Уже хорошо.
— Ольга Владимировна, добрый день. Вот, возвращаю пропажу.
Катя скинула китель, отдала Вадиму. Задержала на нем взгляд. И тихо скользнула внутрь квартиры.
— Кать, греться, — бросила ей Лёля. Та кивнула.
Лёля обернулась к Вадиму. Вопросительно глянула.
— Катя заблудилась. Возле парка. Растерялась. И дождь. Я не мог её там бросить одну.
— Вадим, спасибо огромное! Но…
— Ольга Владимировна, Вы напрасно.
— Вадим… Ей восемнадцать. И она на Вас такими глазами смотрит, что…
— Ольга Владимировна, — офицер смотрел твёрдо, — Катя — самое замечательное, что со мной случалось в жизни. И если надо будет ждать, я подожду. А если… В общем, я готов разговаривать с Вашим мужем. И с Владимиром Максимовичем тоже готов. Клянусь, Катю никогда не обижу ни словом, ни делом. И не потороплю.
