но звучало так, будто она кончила около пятидесяти раз. Странно испытывать флешбэк[39] и стояк одновременно, но я рад сообщить, что это возможно.
Я пробегаю глазами по толпе, прижатой к барьеру, в поисках странностей; люди, избегающие зрительного контакта, люди, выкрикивающие непристойности, люди с засунутыми в карманы руками. Я ненавижу работать с ковровыми дорожками. Они — смертельные ловушки. Все ведут себя как чертовы сумасшедшие, визжат и орут на знаменитостей, как будто хотят их убить. Как, черт возьми, я должен выбирать тех, кто действительно этого хочет?
Пока я наблюдаю, парень с вьющимися рыжими волосами перегибается прямо через барьер, практически выколов Брайар глаз ручкой, которой он размахивает перед её лицом.
— За барьер, — рявкаю я на него.
Он игнорирует меня, наклоняясь так близко, что у меня возникает желание хорошенько дернуть его и посмотреть, как он свалится на пол. Мой взгляд падает на изображение, которое он принес ей на подпись. Это карикатурный рисунок, на котором она изображена обнаженной. Святой Боже. Я выхватываю его из рук парня, прежде чем Брайар это увидит, и сминаю в комок. Его глаза расширяются.
— Чувак! Это мой рисунок, ты испортил его!
Я игнорирую его, поворачиваясь к Джули.
— Этого достаточно. Мы уходим отсюда.
Она бросает на меня строгий взгляд, но машет нам рукой, чтобы мы выходили из зоны встречи с фанатами. Для всех звезд установлена большая белая палатка, где персонал записывает их имена и восторженно объявляет выход на красную дорожку. Я держу руку на спине Брайар, когда мы проходим между пологами палатки.
Внутри оживленно. Толпы знаменитостей собираются вместе в своих вечерних нарядах, потягивая шампанское и рассматривая свои лица в карманных зеркальцах. Каждую звезду окружает по крайней мере один охранник, так что павильон заполнен огромными, неповоротливыми парнями в темных костюмах и наушниках.
Брайар выпивает стакан воды и подкрашивает губы, затем Джули выводит нас на ковровую дорожку.
Фотографы сходят с ума, как только мы появляемся, и сразу же начинают визжать.
— ТЫ ВЫГЛЯДИШЬ СНОГСШИБАТЕЛЬНО, БРАЙАР, ПОКАЖИ-КА НАМ ЭТО ПЛАТЬЕ!
— СДЕЛАЙ ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ ПЛЕЧО, БРАЙАР!
— КТО ЭТОТ СЧАСТЛИВЧИК!?!
— СЛЕВА ОТ ТЕБЯ, БРАЙАР! СЛЕВА! СЛЕВА ОТ ТЕБЯ!
— УЛЫБНИСЬ-КА НАМ, ДОРОГАЯ!
Камеры вспыхивают вокруг нас, пока мы позируем на фоне стены, заполненной логотипами. Я бросаю взгляд на Брайар, проверяя, нет ли каких-либо признаков тревожности, но она кажется достаточно расслабленной. Сегодня вечером она выглядит сногсшибательно. На ней мерцающее розово-золотое платье с глубоким вырезом сзади. Её волосы цвета «платиновый блонд» распущены и завиты мягкими волнами, макияж легкий и мерцающий. На её скулах играет румянец, а губы выглядят влажными и розовыми.
В целом, она выглядит невероятно.
Брайар замечает, что я изучаю её, и тянет меня за локоть. Я наклоняюсь, чтобы она могла прижаться губами к моему уху, и стискиваю зубы, когда её сладкий аромат окутывает меня. Она пахнет сахаром и ванилью. Это не те духи, которые, как я ожидал, выберет взрослая женщина, и по какой-то причине это делает её ещё слаще. Она ходит по этим мероприятиям, яростно смотря на людей, как бессердечная стерва, но ее волосы пахнут десертами.
— Ты в порядке? — Она бормочет, и ее губы касаются моей кожи.
Я моргаю.
— Да. А ты?
Она кивает.
— ДАВАЙТЕ ЖЕ, ГОЛУБКИ! — ревет один из фотографов. — ПОЦЕЛУЙТЕСЬ ДЛЯ НАС!
— ЦЕЛУЙ ЕЕ! СЮДА, ЛИЦОМ СЮДА!
— ДАЙТЕ НАМ СДЕЛАТЬ ХОРОШИЙ СНИМОК ВАС ВМЕСТЕ!
Брайар вздыхает у моей шеи.
— Ты не против?
— Конечно, — бормочу я. Она наклоняет свою голову набок и касается своими губами моих. Я замираю, пока фотографы кричат, подбадривают и буйствуют, и стараюсь не обращать внимания на мягкость её груди и живота, когда она прижимается ближе к моему телу.
Слишком быстро она отстраняется, не говоря ни слова, и поворачивается обратно к толпе. Я на секунду закрываю глаза, поправляю штаны, пытаясь скрыть растущую проблему между ног.
Мой наушник внезапно шипит.
— У нас проблема, — бормочет Кента мне на ухо.
Я хмурюсь, автоматически подходя поближе к Брайар. Она смотрит на меня, слегка облизывая губы, когда наши тела прижимаются друг к другу.
— Ты увидел его?
— Нет. Но Колетт только что позвонила мне. X разместил пост на страницах Принцессы в социальных сетях.
— Это хорошо. Это даст кибер-команде повод поработать.
— Нет, — медленно произносит Кента. — Он разместил пост на её страницах. Он взломал два её аккаунта и разместил пост от её имени.
Дерьмо.
Брайар отходит на несколько метров, чтобы сделать несколько одиночных снимков, и я достаю телефон из кармана, быстро заходя на один из её аккаунтов. Мое сердце проваливается в желудок.
— Чертов извращенец, — рычу я, уставившись на толстый, набухший пенис на экране моего телефона. Под ним сообщение:
Добрый вечер, моя дорогуша. Мне нравится помада, которая на тебе сегодня. Я не могу дождаться того момента, когда наконец войду в этот прелестный ротик. X
Я оглядываю дорожку. У половины репортеров телефоны в руках. Я вижу, как одна журналистка поворачивается к своему оператору и указывает прямо на Брайар. Я не удивлен. У каждой новостной станции, находящейся здесь, включены оповещения на посты звезд с сегодняшнего вечера.
Когда выходит следующая знаменитость, от репортеров исходит очередная волна крика, и Джули торопливо уводит меня и Брайар с ковровой дорожки. Брайар бросает один взгляд на мое лицо и вздыхает.
— Это X, не так ли? — прямо говорит она.
Я киваю.
Она наклоняется вперед, через мою руку, чтобы увидеть мой телефон. Когда я убираю его с её поля зрения, она хмурится, свирепо глядя на меня.
— Скажи мне. Мы говорим о моей безопасности. Моем теле. Я имею право знать, если я в опасности.
Я прочищаю горло.
— X взломал твои социальные сети. Он запостил… — Я морщусь. — Ну, полагаю, это фотография его члена. Хотя больше похоже на какой-то редкий, больной плесневый гриб.
Даже под слоем макияжа видно, как её лицо бледнеет.
— Что? — шепчет она, хватая мой телефон. — Как это возможно?
— Я правда не думаю, что ты хочешь смотреть на это…
Она отмахивается от меня.
— Я получаю сотни дикпиков каждый день, — огрызается она. — Я сомневаюсь, что этот окажется настолько впечатляющим. — Она выхватывает у меня телефон и читает сообщение. Её челюсть сжимается. Румянец поднимается по её шее, окрашивая щеки.
— Брайар, — мягко говорю я, кладя руку ей на спину.
— Он хочет, чтобы я сосала его член?! — визжит она. — Я, блять, не буду его сосать! Я откушу его и сплюну в эту дырку! Я разровняю его скалкой и завяжу ебанным бантиком вокруг его яиц!
Пара репортеров оборачиваются и пристально
