деревне, в изгнании, поскольку мои родители против наших отношений.
— Родители?! И ты поверила ему?! Ты их даже не видела всё это время. Они тоже в горе, думая, что ты погибла, и да, что сгорела, — усмехнулся поражённый Алексей. — Супруг… Этот супруг… Это супруг бывшей фрейлины, с которой ты служила государыне… Елизаветы.
— Нет, — смотрела Софья, не желая верить. — Лиза не замужем.
— Теперь замужем. И это был её муж, с которым виновата во всём случившемся и находится в данный момент вместе с ним под арестом. Участь их ждёт не сладкая, — строго сообщил Алексей.
С возмущением слышать всё это, Софья поднялась и указала на дверь:
— Уходите, сударь! Немедленно!
Видя, что пока ничего не может добиться, а тем более веры, Алексей послушно вышел из комнаты, оставив Софью одну. Она же, выглянув вновь в окно, больше не видела на дворе никого, а на душе становилось всё более тревожно…
Глава — 52
Когда Александра и Алёна вошли в комнату, Софья стояла там на коленях перед окном и молилась. Тихая, потерянная, её было так сильно жаль…
— Софьюшка, — вымолвила ласково Алёна, и та резко повернулась.
— Алёна?! — поднялась она с удивлением перед подругой и сестрой. — Сашенька?! Вы здесь?
— Конечно здесь, — улыбалась сестра. — У тебя дома.
— Это не мой дом, — смотрела с тревогой Софья и стала потирать висок, словно болела голова. — Дурной сон…
— Дурной сон пройдёт, — обещала Александра, сев с нею в кресла, держась за руки. — Милая моя…. ты всё вспомнишь. Доктор вот-вот прибудет, и всё будет налаживаться.
— Я пела у Саввы с тобой, — смотрела на подругу Софья, и та кивала, радуясь тому, что она помнит. — Мы хотели бежать в Москву. Почему мы здесь? А ты, — оглядела она богатый наряд подруги. — Во что это ты одета?
— Я замужем за князем, — развела смущённо руками та. — За Васильевым Николаем Васильевичем.
— Это… Нет, не может быть, — не верила Софья, глядя то на подругу, то на сестру, уверено кивающих ей и улыбающихся с таким умилением, что Софье начинала казаться, будто сходит с ума.
— Мы расскажем тебе всё, а захочешь, и Савву позовём, — села рядом в кресло Алёна и вместе с Александрой медленно, сменяя друг друга, рассказывали всё пережитое…
Ничего не отвечала Софья всё это время. Иногда потирая то виски, то уголки глаз, она терпела надвигающуюся головную боль. Столько мыслей путалось от всего, что узнавала. Так много, оказывается, было пережито, но верить всему или нет — Софья терялась. Она помнила совсем иной рассказ Сергея, называющего себя её супругом, и чувствовала, что он лгал. Только уверенности в том, что подруга и сестра говорят правду, — тоже пока не было…
— И кто этот Алексей…. о котором вы говорите? — дышала взволнованно Софья. — В которого я, якобы, влюблена и который… Он что…. столько времени хранил верность после единственной встречи со мной в Париже, не зная даже моего имени?!
— Да, — кивнула Алёна, и Софья засмеялась.
— Это твой супруг. Вы столько пережили вместе, — смотрела с удивлением Александра. — Ты смеёшься?!
— Вот уж не поверю, что мужчина может быть таким, как вы описываете сего Алексея! — высказала Софья.
Она поднялась с кресла и взволнованно отошла к окну.
— Это он был с тобой, когда ты очнулась здесь. Он так страдал, думая, что ты погибла, — с жалостью смотрела Алёна, и Софья, кратко посмеявшись, стала вдруг серьёзной:
— Вас шантажируют или заплатили всё это рассказать? Я не поверю ничему, пока не вспомню сама.
— Софи, — подошла к ней Алёна, но та отступила назад:
— Уходите… Обе!
— Софья?! — поднялась с возмущением Александра, желая возразить что-то, но Софья указала на дверь:
— Уходите! Этот смазливый попугай не может быть моим мужем, а тем более любимым! Никогда бы такого не полюбила! Они же все бабники!
— Софья?! — вновь воскликнула Александра, сопротивляясь её высказываниям, но Софья дрожала и схватилась за голову от пронзившей боли:
— Уходите же!
Слыша всё происходящее, подслушивающий у дверей, когда сможет войти, Алексей отступил. Переживая за любимую, он на мгновение закрыл глаза. Сдерживая всю боль в себе, он поспешил вернуться в столовую, где ждали друзья, а слуги уже накрывали к ужину…
— Что случилось? — удивился тут же Николай, видя его взволнованный вид.
— Она назвала меня смазливым попугаем, — широко раскрыл глаза тот, а Антон, приглашая к столу, улыбнулся:
— Дай время. Вспомнит, посмеётесь вместе.
— И правда, — потёр руками Николай, видя богато накрытый едою стол. — Пора наконец-то хорошо поесть. Особенно тебе! — заставил он Алексея сесть к столу, подведя к стулу за руку. — Давай, давай…
Глава — 53
Сидя с друзьями за ужином, Алексей всё не мог забыть, что услышал только что за дверью любимой, где та беседовала с подругой и сестрой. Видя его растерянность, друзья не давали вновь упасть духом…
— Ты, — сделав глоток вина, стал говорить довольный Антон. — Не жди, что она сразу в объятия бросится.
— Я не жду, я понимаю, — вздохнул Алексей. — Только всё равно страшно… Неужели и к детям не подойдёт?
— Подойдёт… Ты сразу всего хочешь, — улыбался Николай. — Тебе придётся её вновь влюбить в себя.
— Я сделаю это, я смогу, — верил Алексей и тоже стал улыбаться, вспоминая, как пел для любимой, как видел в её глазах свет любви и того же желания быть вместе вечность…
— О, мы даже не сомневаемся, — засмеялся радостный за него Антон. — Мы тебя просто успокоить хотим.
— Что ж, — с облегчением на душе вновь вздохнул Алексей, накладывая себе разнообразной еды на тарелку.
— Аппетит проснулся! Ну, наконец-то! — воскликнул Николай, следуя его примеру. — Жизнь! Так отрадно тебя видеть таким!
— А вы уверены, что он её не тронул? — вдруг вопросил Алексей, на что Антон стал серьёзнее:
— Насколько известно, не тронул. Она не давалась, поскольку тоже не верила. В этом её характер помог.
— Но ты спросишь потом у неё самой, — подбодрил Николай. — Расскажет.
В тот момент в столовую вошли и Александра с Алёной. Ничего не говоря, они собрали на несколько тарелок еды…
— Мы ужинаем с Софьей, — сообщила, когда уходили вновь, Александра.
— Да, — кивнула Алёна. — Её нельзя такую оставлять.
Они ушли, провожаемые взглядами, и Антон развёл руками:
— Будто холостые вновь… Приходится есть одним.
Друзья засмеялись, но ужин их продлился недолго. Вошедший слуга доложил о прибытии князя Фёдора Фёдоровича Аганина. Алексей тут же вскочил с места, уставившись на двери, через которые вошёл отец Софьи, с порога восклицая:
— Где моя дочь? Где она?!
— Наверху, — только
