Что это?
– Пожар, – прошептал Юлек, – только этого не хватало… дайте пройду! – он бесцеремонно отпихнул Лоренца и помчался на дорогу. Дым клубился далеко впереди, по улице уже бежали мужики с вёдрами и караульные.
– Посторонись!
– Куда прёшь, а ну пшла отседова!
– Тащи, тащи воду сюда!
Вся деревня разом всполошилась и помчалась к огню. Лоренц проковылял к выходу со двора управы и едва не был сбит с ног новым спасителем с полными вёдрами. Чёрного дыма было всё больше. Послышалось испуганное ржание.
– Что горит? – прошептал он, увидав перепуганную Анешку. – Что там?
– Никак, конюшни занялись… – пробормотала она, вглядываясь в даль. – Ох, успели б всех отвязать, там же солома разом вспыхнет… пойду посмотрю, что ли…
– Постой, я… – начал было юноша, но девка резво побежала в сторону пожара. За ней он уже никак бы не успел. Толпа рассеивалась, люди уже почти все были на месте. Лоренц плюнул и побрёл наугад к дыму. У конюшен он пока не был. Оборачиваясь по дороге, чтоб найти себе проводника, краем глаза Лоренц заметил приоткрытую дверь у амбара.
– Может, именно туда тебя нелёгкая занесла? – шепнул он, сворачивая со своего пути. Он ведь должен был быть закрытым до самого приезда фуража. Не могли ж они подойти сегодня и остаться незамеченными? Лоренц прошёл ко двору и огляделся. Никого не было.
– Хозяин здесь? – крикнул он. Из дома послышалась возня, дверь открылась, и на крыльцо вышел Юс.
– Ты открыл? – бесцеремонно спросил Сиятельство, остановившись рядом с ним. Юс глянул на амбар и вжал голову в плечи.
– Опять гонять будете за брагу, да? – мрачно уточнил он. – Забыл закрыть, похоже. Ночью варил… половина в казну, как и обещался, виноватым себя не чувствую, так бишь старосте и передать можно!
– Сдалась мне брага твоя, – сплюнул Лоренц. – Младший не проходил мимо? Найти не можем всё утро.
Юс покачал головой.
– Всю ночь и утро тут был, не видал никого. Да мои б сказали, конечно, мы ж тут никого чужих не пускаем. Даже на фураж отгружаем сами, чтоб не топтали нам тут ничего. Никто во двор не ходит без приглашения.
– А почему со всеми не пошёл пожар тушить? – Сиятельство недоверчиво прищурился.
– Потому и не пошёл, – огрызнулся тот, – что ребят своих отправил. У нас должен кто-то всегда на дежурстве стоять, чтоб, значиться, не спёрли деревенские ничего.
– Хорошо же ты стоял… – пробормотал Лоренц, оборачиваясь к распахнутой двери и чуть щурясь от низкого зимнего уже солнца. – Что до тебя докричаться было нельзя. Иди закрой дверь и стой на страже до самого приезда за зерном. Лично проверю, – пригрозил он, хромая обратно к дороге. Юс раскланялся в ответ, смачно плюнул на землю и, судя по хлопку двери, пошёл обратно домой.
На дороге уже почти никого не было, а клубы дыма становился всё темнее и больше. Далеко вдали слышались крики мужиков. Мальчишка вёл к воротам чуть хромую лошадь с опаленной гривой, поглаживая её по носу. Увидав Лоренца, он согнулся едва ли не пополам.
– Стой, – тот поднял ладонь, – скажи, как пройти до конюшен?
Мальчишка неопределённо махнул рукой в сторону дыма.
– Прямо по дороге, потом повернёте перед рынком, оттуда к пруду и кругом обойдёте печку горшечную. А там уж по прямой, увидите всё. – Он с любопытством глядел на дворянина.
– Спасибо тебе, – Лоренц кивнул в ответ и так быстро, как только мог, пошёл по дороге, осматриваясь по сторонам. Рынка он тоже не видел, хоть и ходил по этой улице до храма уже много раз. Мальчуган не нарочно напомнил ему о том, как давно он уже в Терновке, и как долго он здесь ещё, верно, пробудет. Нога по утрам болела меньше, но к ночи распухала и ныла от долгой ходьбы. Ещё четыре дня. Четыре дня, за которые он, если на то воля Всесветного, сможет понять, что произошло тогда в овраге, свяжет все знаки воедино и уедет отсюда в лагерь победителем.
Впереди уже маячили окна храма, а рынка всё не было. По правую руку стояла лавка, прикрытая льняным навесом. Лоренц приостановился. С другой стороны, а почему он ожидает такой же ярмарочной площади, что была в Мерфосе? Здесь народу хорошо если несколько сотен; быть может, здесь рынком именуются как раз эти мелкие лавки? Управа-то здесь тоже не сравнится с его родовым поместьем в городе. Он глянул вперёд, ничего более похожего на рынок не увидал, и потому с лёгкой душой свернул к лавкам. Между несколькими давно завешенными шатрами было видно истоптанную тропу, далеко впереди маячили заросли рогоза, а дым от конюшен уже чувствовался в воздухе. Воодушевившись, Лоренц чуть прибавил шаг. Однако людей по тропе видно не было, и это его смущало. Должны ведь бегать к пруду, чтоб набрать воды!
Выйдя на берег, Лоренц понял наконец, что он, похоже, ошибся. Пруд оказался заросшим вязким болотцем, над которым звенели крыльями поздние стрекозы. Горшечной печи, которую надобно было обойти, нигде не было видно. Столб дыма был далеко по левую руку.
– Ну удружил… – пробормотал он, пытаясь пробраться к следующей узкой улочке по берегу болотца. – Ни расстояния, ни сторон… неужели тут все необразованные? Откуда мне было знать, где тут рынок? Этого ещё не хватало… – проход к домам был перегорожен заборчиком. Достаточно низким для обычного человека, но Лоренцу с онемевшей ещё с ночи ногой перелезть через него никак бы не удалось. Он глянул на дым – того как будто стало уже чуть меньше. Юноша медленно выдохнул и направился обратно. Как бы хотелось сейчас просто сесть – нет, лучше лечь! – чтоб дать отдохнуть уставшему телу. Слепец был сегодня ночью, подумал он; а казалось, что прошла уже вечность. Скотина, поиски Фрола, след каблуков в овраге… он невольно опустил взгляд на утопающие в грязной траве сапоги и удивлённо осмотрелся. Здесь тоже были следы – без тех каблуков, от самой простой обуви, но свежие, ещё не успевшие заполниться болотной водой. Следы кружились вдоль берега, где-то были глубже, где-то совсем рядом, будто человек топтался на месте и осматривался. Лоренц присел. Сейчас он не мог сказать, что за обувь оставила эти следы – сапоги, сандалии или и вовсе кожаные поршни.
