Мне нравится напор Князя, и психи его, хоть и пугает это. Факт, что он меня сломать не боится. А после обрывается, когда видит, что трещины пускаю. Словно хочет довести, но за грань не толкать.
Миха другой. Грубый, простой, без фильтров в голове. Но при этом неожиданно мягким бывает. Никогда боль не старался причинить, хотя за словами не следил.
Они во всём разные, плевать, что друзья. Загадкой остаётся, как столько времени вместе выдержали. А может так и должно быть. Мы с Ариной и Асей тоже не похожи, у каждой из нас своя степень надломленности.
— Лапочка, ты чего не спишь?
Князь на кухню возвращается, сонным выглядит. Они с Михой ушли, бросив, чтобы дурить не вздумала. А у меня сил бы не хватило. Глаза слипаются, пыталась заснуть. И назад сбежала, к свету и просторной комнате. Потому что в моей постели Влад.
Не реальны конечно, но от этого не легче. Стоит глаза закрыть, снова «малыха» в голове разносится. Он возвращаться в мысли начал, и я знаю, что это значит. Что меня дальше ждёт — кошмары постоянный, тик нервный, страх. Я устала в страхе жить, но по-другому не получается.
Когда человек тебе под кожу пробирается, сложно убрать. Его угрозы в памяти живы, а ведь наивную девочку так легко запугать. Я не наивная больше, не меленькая. Взрослая. Может даже слишком, для моих двадцати трёх.
Но помню, чем чревато было от него уходить. Давно ушла, он далеко и приблизиться не сможет. Знаю, на руках решение судьбы, факт, что он не скоро выйдет. Вот только ведь не легче от этого.
— Тис?
— Всё нормально.
— Пить хватит, — из рук стакан отбирает, надпивая. И странно смотрит. — На чифир перешла?
— Просто крепкий чай люблю. Мне алкоголя с головой хватит.
— Правильно. Почему не спишь?
— Не спится, — но в противовес слов своих, зевать начинаю. — Не получается заснуть.
— Можешь в моей спать, не вопрос.
— Князь.
Тру лицо, стараясь в себя прийти. Мужчина прав, с утра говорить нужно. Сейчас у меня состояние не то, чтобы снова от нападок отбиваться, своё мнение доносить. Ощущение, что на коже все ещё их хватка осталась.
— Вроде как, мы на имени сошлись. Не Князь.
— Почему так важно, чтобы я тебя Илюшей звала?
— Потому что мне так нравится.
Фыркаю, но в горле застревают колкие слова. Давят, шестеренки запуская. Мне кажется, хоть глупость, что дело в другом. Не потому, что Князь привык получать, что хочет. А именно моё обращение нравится, будто не просто имя произношу.
— Тис, — Князь на соседний стул усаживается, перед этим меня разворачивая так, чтобы на него смотрела. — Если не хочешь ночевать в спальне после всего, что было — иди ко мне спать. Без меня. В плане, я найду где перекантоваться.
— Спасибо, Илюш. Но… Спи на своей кровати, я не претендую. Не в месте дело.
— А в чем? Опять кошмары снятся? Разве ты не знаешь — я всё решить могу, любые проблемы.
— Силы прибереги, решала.
И снова повторяется всё. Мы втроем на кухне. Миха на дверной косяк облокотился и смотрит хмуро. Мне кажется, что воздуха не хватает. Ничего не хватает, когда они вместе и так близко.
— Киса ко мне обратится, правда?
— Знаете что? — без привычной злости спрашиваю. Устало, под себя ноги подтягивая, стараясь меньше казаться. — Вы злитесь, что я вас Михой и Князем называю. Но при этом совсем не обращаете внимания, что мне тоже неприятны ваши обращения. Они… унизительны.
— Опа, поворот. Не понял, Тис, — Миха приближается, но вместо того, чтобы сесть рядом, неожиданно, присаживает на корточки возле меня. — С чего это?
— О правда? Не «кис-кискаешь» мне в след и значит нормально? Пошло и ужасно. И твоя «лапочка», Илюш, не лучше.
— Надо было сказать, Тис.
— Я говорила! Сотню раз просила прекращать это.
— Ты не объясняла причину, Тис, — Князь крутит мой стакан в руках, делая глоток крепкого чая. — Выглядело, как очередная твоя отмашка, чтобы отвалили. Я не думал, что тебе настолько неприятно, малышка. Так подходит?
— Не надо. Это похоже на «малыха», а мне… Просто не нужно.
— Никто из нас тебя так не называл.
Миха не задает вопрос, но это звучит в его интонации. Как в глаза заглядывает, снизу-вверх. Ладони мои мягко накрывает, сжимая. Ответа ждёт, а я не могу. Это слишком много вопросов за собой повлечет. А я не уверена, что могу мужчинам рассказать.
Или стоит, чтобы окончательно открыто говорить?
— Давай, лап… Тис, мы все решим.
— Нечего решать. Всё уже решилось давно.
— Это вряд ли, если тебя кошмары мучают.
— Кошмары? — Миха сильнее руки сжимает. — С этого места подробнее, Тис. Расскажи, кто тебя так обидел.
— Мой…
Кажется, что в пропасть шагаю. И не уверена, что меня вовремя поймать смогут. Тогда сделала подобный шаг, от прошлого отказываясь. Ада помогла, собрала. А теперь — кто куски, разбитые, склеит? Ибо я не в состоянии.
— Мой муж.
Глава 39. Тиса— Не понял, кис, какой муж? — ладони Михи сжимаются. — Прости, я постараюсь не называть тебя кисой. Но от привычки сложно избавиться. Так какой муж? С каких пор ты замужем?
— Не замужем. Уже. Вообще.
Лицо растираю, сильнее пальцами надавливая. Стараюсь себя в норму привести, мысли упорядочить. Это сложно, когда всё сумбур напоминает. Часть жизни, которую из памяти вытравить хочется.
Но не получается.
В мыслях остается, в инстинктах. Повторяю, что изменилась, но иногда себе напоминаю ту же девчонку потерянную, какой попала к Аде. Несчастная и разбитая. А теперь снова на тех же граблях танцую.
Миха и Князь ничем от Влада не отличаются. И при этом совсем другие. И как с этим быть — я представления не имею. Пустота вместо ответов и решений.
— Тис, пошли, в гостиной переговорим. Там мягкий диван и тепло. Лучше, чем на кухне толпиться.
Без особого желания комнату меняю. Зато это возможность оттянуть разговор, ответы заранее продумать. Словно на допросе у следователя, как несколько лет назад. Когда каждое слово должно было быть отточенным, правильным.
Ада за ниточки дёргала, положение своё использовала. Но ведь и у неё не вся власть в руках была. Так, пару знакомых в органах, которые помочь должны были. И пару знакомых по другую сторону закона, которые оградить от Влада помогли. Сделать так, чтобы не приближался и не звонил больше.
Да только теперь опасалась, что это проблемами лишними обернётся. Если судьба снова нас сведёт, мужчина за всё со мной поквитается. Уже мстит, из снов не убираясь.
