– Ну, все-все. Вставай. Не нужно… Ты какого черта творишь? – кто-то оттащил ее от постели. Вывел. Сначала в коридор. После поволок вниз, по серым ступенькам. На крыльцо, в холод… А потом твердые пальцы, удерживающие ее за руку, разжались. И ей в лицо ударила пригоршня снега.
– Эй! Какого черта?! – моргнула, с трудом разлепляя слипшиеся ресницы.
– Привожу тебя в чувство, – рявкнул Первый. – Нужно, чтобы ты на старте поняла. Слез и жалости Родион не потерпит.
– Я его не жалею! Это просто… просто эмоции.
– Понимаю. Но все же кое-что объясню. Никто от тебя не ждет эмоций. Все понимают, почему ты здесь. И поймут, если ты уедешь.
Дарина потрясенно округлила губы. Почувствовала, как кровь отливает от головы и устремляется куда-то в пятки, а следом – назад. Обжигающей волною стыда. Горло перехватило. Она судорожно сглотнула. Отступила на шаг.
– Я… никуда… отсюда… не денусь. Можете даже не мечтать.
– Послушай, он не сможет оплачивать твои услуги, находясь в коме…
Это было унизительно. Очень.
– Ничего. Я могу себе это позволить.
Дарина крутанулась на пятках и пошла к крыльцу.
– Да послушай ты. Я не преследовал цели тебя задеть!
– Правда? А чего же вы добивались?
– Хотел, чтобы ты поняла! Это не игры. Родиону предстоит долгая реабилитация. Он поправится, да. Но это будет нелегкий путь, который…
– Я пройду вместе с ним. Если он позволит. Но это будет решать сам Родион. Понятно? Ни вы. И ни кто-то другой.
– Мне кажется, ты все же не до конца понимаешь. Травмирован позвоночник, и хоть прогноз довольно оптимистичный…
– Это слова врачей или ваши предположения? – вскинулась Дарина.
– Конечно, врачей!
– Х-хорошо. Как же хорошо…
– Врачи также говорят, что у Родиона может случиться паралич. Ты понимаешь, что это означает?
– Да. Вполне. И предупреждая ваши дальнейшие вопросы, отвечу – я готова носить ему утку, менять памперсы и… что там еще вы хотели знать? – Дарина шмыгнула.
– Ты не в себе, если думаешь, что такой мужик, как Родион, позволит вытирать себе жопу, – парировал Первый, устало потирая виски. – Он не унизится так.
– Чего же вы от меня хотите? И так не так, и эдак…
– Знал бы я… – хмыкнул. – Одно точно, если ты действительно хочешь остаться, позволь ему сохранить достоинство.
Дарина кивнула, хотя в тот момент у нее не было абсолютно никаких идей, как это осуществить. Всех нас с детства учат, что любовь – она и в горе, и в радости. В здравии и болезни. Но никто не учит, как быть, если горе пришло… Дарина действовала интуитивно. На свой страх и риск. На следующий день после операции она привезла к Родиону Левку. К счастью, тому так понравилось среди детей, что отсутствия отца он как будто и не заметил. И, может, ей стоило воспользоваться этим, но Дарина была уверена, что Родиону чрезвычайно важно знать, что с его сыном все хорошо. Они успели провести с ним несколько минут, пока не пришла новая смена. А после их выгнали, как дворняжек. Оказалось, что если ты не родственник пострадавшему, у тебя нет никаких прав на его посещение, на принятие решений относительно здоровья и назначаемых процедур. По сути – ты вообще никто. И никого не волнует, что за этого человека ты бы влегкую отдал свою жизнь. Без бумажки ты какашка – истина, которая у палаты реанимации становится актуальной больше, чем где бы то ни было. Дарину спасало лишь то, что у друзей Родиона хватало связей. Она была благодарна им до глубины души, что очень скоро вопрос посещений решили. И эта благодарность была такой всеобъемлющей, что в ней просто не оставалось места на глупые обиды или, тем более, стыд.
Дня через три бесконечного бдения под реанимацией Дарина подчинилась просьбам, уже переросшим в требования, отдохнуть. Для этих целей кто-то даже снял номер в гостинице неподалеку от больницы. Туда она и направилась, надеясь искупаться по-быстрому, сменить белье и тут же вернуться. Но увидев кровать с белыми хрустящими простынями, как зачарованная, подошла к ней и рухнула замертво. Трое суток без сна скосили.
Проснулась только на следующий день. Вскочила, ругая себя на чем свет стоит. На телефоне – два не отвеченных.
– Да! Вы мне звонили…
– Это Лиза Линдт.
– Да? Что-то с Левкой? – испугалась Дарина.
– Нет-нет, что ты! С ним все хорошо. Правда, с нами связалась его мать. Волновалась, что не может дозвониться до Родиона. В общем, нам пришлось все ей рассказать.
– И что?
– Она потребовала, чтобы мы отправили Левку домой. У тебя нет доверенности?
– Нет…
– Ну, и ладно. Думаю, теперь это не проблема, раз Родион пришел в себя.
– К-как пришел? – Дарина отвела от лица сальные волосы.
– Постой, а ты что же, не в курсе?
– Нет… – пискнула, откашлялась и вновь повторила: – Нет. Я… уснула. Постой. Он правда… правда очнулся?
– Ага! – хохотнула Лиза. – И, если верить моему мужу, уже успел достать всех медсестер и санитарок.
– Хорошо… Хорошо. Ты извини, ладно? Я должна ехать!
– Ну, конечно. О чем речь? Удачи тебе.
Тогда Дарина еще не знала, как она ей понадобится.
Глава 23
Дарина мчалась к больнице, не чувствуя под собой земли. Не разбирая дороги в окутавшей город метели, что пригоршнями бросала в лицо колючую снежную крошку, трепала расстёгнутые полы курточки, проникала за шиворот и забивалась в рот. И ничего в той метели было не разобрать. Видимость – нулевая. Сквозь белую непроглядную мглу лишь иногда просачивался тусклый свет в окнах домов, тянущихся вдоль дороги. Дарина мчалась вперед, каждой клеточкой ощущая нереальность происходящего. Вся эта сцена будто целиком была взята из фильма ужасов… Дарина шагала вперед, с трудом преодолевая сопротивление ветра, и вертела головой по сторонам. В попытке найти хоть какую-то подсказку – где же она находится? Редкие светящиеся вывески продуктовых магазинов ни о чем ей не говорили. Как и один-единственный поржавевший рекламный щит, по какому-то недоразумению установленный прямо на тротуаре. Дарина остановилась посреди небольшой круглой площади, ругая себя за то, что решила идти пешком. Ждать такси не было никакого терпения. Она думала, так будет быстрей. И вот теперь, похоже, что заблудилась в трех соснах!
– Девушка, с вами все хорошо?
Дарина вздрогнула, обернулась, не сумев скрыть вздоха облегчения. Удивительно, но по такой погоде кто-то выгуливал собаку!
– Да! Я просто пытаюсь сообразить, где окружная травматология.
– Так вот же. Прямо за зданием мэрии. Где красивый парк…
– Спасибо! – перекрикивая вой пурги, бросила Дарина и побежала в указанном направлении.