— Я вижу, что вы решили молча отдалиться от меня. Мне больно видеть это.
— Мы не хотели обижать тебя.
— Такие вещи не могут не обидеть. Я не впервые сталкиваюсь с тем, что дорогие мне люди смотрят на меня, как на монстра. Никто не хочет верить, что я не опасна для мирных людей.
Они обе молчали, и в их глазах я видела страх. Я была для них всего лишь монстром.
— Что ж, я больше не буду пугать вас, живите спокойно. Мне жаль и не жаль, что вы увидели меня другую.
Никто не пытался заговорить со мной, пока я собирала вещи. Главное — ничего не забыть. Сумка, учебники… посуду брать не стала, полотенце, бельё с сушилки… Наконец, я ушла, слыша за спиной слабенькое «пока».
Страшно, что так закончилась дружба. Третий раз меня уже не подселят к ним в комнату.
«Неужели всё? Мои отношения рушатся, как карточные домики…» — не хотела верить я.
Я села в машину и погрузилась в собственные мысли, ничего не видела вокруг себя. В смешанных чувствах я не заметила, как мы подъехали к дому.
— Пошли? — с отчуждением в голосе сказал мне Дилан.
— Чёрт возьми! — выругалась я. — Неужели нельзя просто сказать, что ты любишь меня и очень скучал?
Мои слова застали его врасплох. Сначала он сделал каменное лицо, потом произнёс:
— Я позволил тебе превратить мою жизнь в кошмар. Этого тебе мало? — в его голосе очень явно прозвучали боль и обида, но затем он схватил меня, перетащил к себе на колени, крепко прижал к своей груди и начал осыпать поцелуями.
Можно было снова чувствовать себя влюблённой девочкой и наслаждаться романтикой, только вот мне было грустно. Мы просидели в машине так долго, что стёкла запотели изнутри и перестало хватать воздуха. Спорить и ругаться уже не было ни сил, ни желания, поэтому мы просто молчали.
Оказавшись дома, мы снова попытались раскрепоститься друг перед другом, словно последнего месяца не было вовсе. Мне нравилось, как он торопливо и жадно водил пальцами по моему телу. Остановиться его заставили швы на моей спине, не так давно затянувшиеся и ещё немного заметные.
На душе стало спокойней, чувство тоски отступило. Странно, в этот раз вместо страсти из меня лилась нежность. И вроде бы в моём характере была дерзость, но она сама собой испарилась. Последние события изменили меня; навсегда или временно, я не могла сказать, и всё же снова почувствовала, что нахожусь внутри счастливого момента.
Перед сном мы немного поговорили, и снова из моих глаз текли слёзы: «Откуда взялась эта я? Может, остаток транквилизатора возымел надо мной такой эффект? Неужели я раньше всё время сдерживала себя, чтобы не дать волю эмоциям? Да какая теперь разница». Было ощущение, что во мне существовали сразу несколько личностей, и они время от времени сменяли друг друга в зависимости от ситуации.
В круговороте последних событий как-то потерялся день рождения Дилана, первое мая. Я помнила о нём, когда гостила у Ани, но так и не поздравила в тот день.
Ещё совсем недавно я мечтала, чтобы Дилан именно так обнимал меня и просто находился рядом. И вот это случилось. Что ж, некоторые вещи начинаешь понимать не с первых дней жизни. Поплакав, я незаметно уснула.
Просыпаться было непривычно. Так же непривычно и страшно было снова привыкать к чему-либо, а особенно к хорошему. Мне хотелось хотя бы некоторое время пожить спокойно, без происшествий и приключений.
Глава 7
Оставался месяц до каникул, финишная прямая первого курса. Несмотря на все несчастья, просыпавшиеся на мою буйную голову, я вполне успевала и числилась в пятёрке лучших студентов первого курса.
В столовой ко мне подошла Аня и отдала расчёску, забытую в общежитии. Помимо страха я заметила в её бегающем взгляде стыд. Она не извинилась и после моего короткого «спасибо» ушла. Можно легко угадать: они много говорили обо мне, им обеим было неловко, что они так малодушно оттолкнули меня.
Но моя безумная любовь затмила боль от всех возможных обид. Заявление о разводе я забрала, как и обещала, и вернула на палец кольцо. Вечером меня ждал сюрприз: мы отправились в ресторан, где Дилан сделал мне предложение, — да-да! Он сказал, что, поскольку своей первой свадьбы я почти не помню, а если и помню, то не чувствовала себя тогда счастливой, нам нужно устроить торжество с красивым белым платьем и моей светящейся улыбкой. У меня в голове не укладывалось, что он умеет говорить такие слова, я потеряла дар речи.
— Ну что, ты согласна быть неотделимой частью меня?
— Да! — громко ответила я.
Люди с соседних столиков повернули головы в нашу сторону, заулыбались.
Дату выбирать не пришлось: праздновать решили в мой восемнадцатый день рождения. Осталось только решить вопросы с гостями, главные из которых обидели меня и были обижены мной. Но этот вечер не был создан для разговоров о проблемах — мы позволили себе просто наслаждаться моментом.
Платье мы договорились выбрать вместе, а со списком гостей всё никак не могли определиться и подумали, что хотим отпраздновать вдвоём.
Однако вскоре все эти красивости отошли для меня на второй план: началась сессия. Иногда Дилан забирал меня из читального зала вечером. Именно там я могла лучше всего сосредоточиться и отвлечься от посторонних мыслей. Мне иногда встречались бывшие подруги и соседки, но я просто здоровалась с ними коротким кивком и садилась подальше от них.
Зачёты я сдала без проблем, но больше всего волновалась из-за июньских экзаменов по латыни, двум видам биологии и химии. В нашей группе все старались выполнять учебный план, однако чтобы получить отличные оценки, недостаточно было материалов из тетрадей. Преподаватели говорили, что наши лекции — это примерно две трети от того, что мы должны узнать, то есть на «тройку», а всё, что выше «тройки», студент должен усваивать самостоятельно.
Чаще всего в читальном зале я видела Костю, который тоже искал уединения в учёной атмосфере, и Катеринку (тоже из нашей группы). Нам приходилось садиться рядом, когда требовалось выписывать конспекты из очень редкой энциклопедии или монографии.
Катя постоянно ела, когда занималась учёбой. Она фанатично погружалась в книгу и всё время жевала. Наверное, она — это единственный человек на нашем потоке, который абсолютно всё свободное время посвящал учёбе. Я бы не удивилась, если б узнала, что она и в ванную ходит с книгами и едой. Её не волновало, что она толстая, что у неё нет друзей (она единственная не ходила на групповые посиделки и вечеринки) — она ставилась в пример преподавателями и изучала дисциплины с опережением. Однажды её увезли на скорой и поставили диагноз «переутомление мозга», оттого что она двое суток готовилась к экзаменам без перерыва на сон. Нет, пожалуй, такой ценой не стоит достигать целей.
Однако нас объединяла мечта стать врачами. Мы — будущие врачи, если хватит сил и способностей достичь столь высокого уровня мастерства: восемь лет учёбы, а потом — совершенствоваться всю жизнь. Я никак не могла понять, зачем некоторые ребята, безусловно, умные пошли учиться на врачей? Кому-то страшно прикасаться даже к мёртвой лягушке, не говоря уже о голубях и трупах людей.
