ноября 1969 года в Хельсинки. Шли они «ни шатко ни валко». Никсон и Киссинджер не спешили. Складывалось ощущение, что посредством ОСВ, Вашингтон пытался разом решить все свои наболевшие внешнеполитические вопросы.
До перехода к «основной теме переговоров», раунд за раундом, Киссинджер, как фокусник, вытаскивал из своих закромов одну проблему за другой, выставляя их как первоочередные и требуя от Москвы уступок.
Действовал конфиденциальный канал связи Киссинджер-Добрынин. О факте его существования делегациям стран и широкой общественности было ничего не известно. В СССР о нём знали Громыко и несколько членов Политбюро, во главе с Брежневым. В США – Киссинджер, некоторые члены совбеза и Ричард Никсон.
Конфиденциальный канал, изначально созданный для преодоления острых разногласий в процессе переговоров, на деле вносил много путаницы и недоразумений со стороны американцев. Киссинджер, возглавлявший делегацию США, был единственным, кто до конца был в курсе целей Вашингтона по ОСВ. Иногда линия поведения советника президента США по вопросам безопасности выглядела абсурдом. Он начисто нивелировал многодневные компромиссы, приводя их в исходное состояние.
Переговоры шли вхолостую в течение 1969-1970 годов.
***
Ричард Никсон только что записал свою Рождественскую речь в канун Нового 1971 года и пребывал в том самом благодушном состоянии, которое может испытывать человек, достигший наивысшей вершины признания. Настроение у него и без того великолепное, подогревалось ожиданиями отпуска и долгожданного отдыха в кругу семьи. Катание на лыжах в горах. Синее небо, прозрачный воздух, искрящийся снег и никаких совещаний.
Последний рабочий день года подошёл к концу. Президент уже собирался покинуть Овальный кабинет, чтобы не возвращаться в него целую неделю, но ассистент доложил, что его дожидается Киссинджер «по срочному безотлагательному вопросу».
Генри Киссинджер совмещал должность Советника по национальной безопасности и Госсекретаря президента США. Пользовался неукоснительным авторитетом у Никсона и, разумеется, был немедленно принят.
– Через своего надёжного источника, близкого к Добрынину, много лет снабжающего нас достоверной информаций, нам стало доподлинно известно, что русские завладели рукописями Эйнштейна в области Единой теории поля, – с интонацией объявленной противником войны, произнёс Киссинджер. Сделав паузу и, оценив уровень воздействия на собеседника, он продолжал сгущать краски, – Советский Союз на грани нового величайшего изобретения. Как только это произойдёт, США окажутся на грани провала, а наши вооружённые силы, включая оружие массового поражения, превратятся в детскую забаву.
Юрист и политик Ричард Никсон был настолько далёк от физики, что понятия не имел о чём, собственно, идёт речь. Всё, что сообщил Советник по национальной безопасности прозвучало, безусловно, устрашающе. Но президент, вот так с лёту, был не в состоянии понять всей глубины надвигающейся катастрофы. Безусловно, он был в курсе, что Альберт Эйнштейн, открыватель основополагающих фундаментальных теорий физики, во время войны работал на ВМС США и имел, как писала пресса, «определенного рода отношения» с русской эмигранткой, но не считал слухи подобного рода серьёзными.
– Что произошло, господин Киссинджер? Прошу Вас, объяснить мне всё по порядку, – предложил Никсон, указав коллеге кресло, – Предлагаю во всём разобраться с самого начала. С понятий. Что означает термин «Единая теория поля».
Киссинджер расположился поудобнее и рассказал о том, что не так давно узнал сам:
– Единая теория поля – это область космологии, изучающая физические условия, при которой переход материи через пространство и время становится реальностью. Филадельфийский эксперимент ВМС США 1943 года доказал, что под воздействием электромагнитного излучения возникает искривление пространства до состояния трубы, через которую, как лифте, только значительно быстрее, можно путешествовать в другие реальности. Весь фокус в мощности энергии. От этого показателя зависит степень искривления пространства и времени. Эйнштейн вывел эту формулу, но из боязни нанести вред человечеству, уничтожил свои рукописи.
– Ну и прекрасно, мой друг, что их нет. Мне помниться, в газетах писали, что он их сжёг, а руководство Пентагона запретило дальнейшие исследования в области телепортации, – напомнил Никсон, с нетерпением ожидая конца беседы.
– Именно! – воодушевлённо произнёс собеседник, – До недавнего времени считалось, что исследования в области Единой теории поля полностью прекращены из боязни подвергать людей опасности. Но мир все эти годы не стоял на месте. Учёные-физики продолжали свою работу.
Пентагон в 1968 году решился на новый опыт по телепортации в проекте «Феномен». Итог которого немногим отличался от Филадельфийского. Снова безвозвратно кануло в лету множество людей. Те немногие, кто остался жив, вернулись «с того света» старцами, в невменяемом состоянии. Некоторые из них до сих пор пребывают в клиниках для душевнобольных. Остальных отпустили под подписку о неразглашении.
Результаты «Феномена» ещё раз показали, что без формулы бомбардировать вслепую Вселенную – затея бессмысленная и очень опасная…
Никсон знал Киссинджера не один десяток лет как человека здравомыслящего и в высшей степени практического. В романтизме, альтруизме, оккультизме до сих пор не замеченного. Но то, что он говорил сейчас, казалось неадекватным и, потому, воспринималось с большим трудом.
Никсон остановил собеседника и дал понять, что пора переходить к сути:
– Очень занимательно, дружище…Но какое отношение это имеет к угрозе национальной безопасности США?
– Дело в том, что исследованиями Единой теории поля, как выяснилось, занимаемся не только мы. Месяц назад академик Сахаров опубликовал свои лекции по космологии. Естественно, в том виде, в котором советская цензура выпустила в свет его труды, они не представляют особого интереса. Но я отдал его статьи нашим учёным, и они были шокированы! Рассуждения и выводы Сахарова свидетельствуют о гигантском продвижении русских в области телепортации! Статья содержит прямые отсылки к рукописям Эйнштейна. К тем самым, которые он «яко бы сжёг перед смертью» …, – на одном дыхании воскликнул Киссинджер, – Через моего личного осведомителя, близкого к Добрынину, я получил материал, доказывающий, что группа советских учёных, возглавляемых Сахаровым, вплотную подошла к перемещению объектов и живой материи в пространстве и времени.
– Вы хотите сказать, что рукописи Эйнштейна были не уничтожены, а стали достоянием русских? – опешил Никсон, – Каким образом?
– Последние годы жизни Эйнштейна рядом с ним была замечена некая молодая привлекательная дама. Маргарита Конёнкова – жена русского скульптора. Учёный был сражён её обаянием. Началось всё примитивно. Скульптор уговорил гения оставить память потомкам и предложил создать его изваяние. Когда работа была закончена, супруги стали частыми гостями учёного. Со временем Маргарита стала приезжать одна в коттедж в Принстоне.
Увлечение этой дамой было настолько сильным, что он даже выхлопотал для неё врачебную рекомендацию, что его поместье, «как нельзя лучше, подходит госпоже Конёнковой, в связи с состоянием её астмы», – сообщил Киссинджер.
– Если предположить, что рукописи Эйнштейна находятся у русских, то и формула по телепортации, пусть даже во многом и несовершенная, тоже в их распоряжении! Следовательно, уровень
