было серьезнее, чем казалось? Может, она крутила роман на стороне?
Алиса вытащила рисунок, который прятала под подкладкой на столе.
Окно, едва заметная линия.
Она подняла голову и посмотрела в окно, на лес и избушку за деревьями. Ей было всего семь лет. И это обычный рисунок. Может, он вообще ничего не значит.
Но она знала, что это не так.
Растрескавшееся стекло в окошке рыболовного сарая почти заросло грязью, так что вместо отражения Алиса увидела лишь зыбкую тень. Внутрь заглянуть не удалось. Но там горел свет — его было видно со стороны двери.
Ни звука. И пикап исчез. Алиса завернула за угол. Так и есть — дверь открыта. Сейчас внутри было темновато. И повсюду хлам. Вдоль двух стен тянулись полки, на которых лежали мотки веревки и инструменты, стояли пластмассовые ведра. Когда глаза привыкли к сумраку, Алиса заметила, что вместо пола здесь плотно утоптанная земля. В углу под окном валялись несколько досок. Алиса подошла к окну и снова огляделась. Рядом с досками, прислоненные к стене, стояли какие-то плотные пластины. Алисе показалось, что под ними что-то спрятано, и она отодвинула одну. Металлическую, с двумя длинными ручками. Алиса нагнулась и хотела было приподнять ее, когда внезапно вспомнила отца. Иван стоял в лодке и держал в руке ящик с инструментами. «Почему мне нельзя с тобой? Ты же обещал». Ноги замерзли, будто она забрела в ледяную воду. От земляного пола веяло холодом. Рядом послышался какой-то звук. Алиса вздрогнула и обернулась.
Это был он. Лео. Алиса растерянно смотрела в распахнутую дверь туда, где обычно стоял пикап. Но сейчас машины там не было.
— Я тебя напугал? — Лео говорил настороженно, совсем не так, как в прошлый раз.
Он перевел взгляд на пластину. Алиса сглотнула.
— Дверь была открыта. Я думала, ты здесь.
Лео молчал. Головой он почти упирался в притолоку. Алиса вспомнила, что видела у него в избушке ящик с инструментами. Здесь был еще один ящичек, другой. Она вспомнила слова матери: «Да, был такой, но я пару лет назад искала и не нашла».
Алиса опять посмотрела наружу, на пустой двор. — А где твоя машина?
— На берегу, у меня тут, на лодочной стоянке, тоже есть место.
— Где?
— По другую сторону скал.
Она шагнула к двери, хотела выйти на улицу, но Лео не сдвинулся с места.
— Ты что-то вспомнила? — спросил он.
— Нет.
Сквозь щели в стенах тихо насвистывал ветер. Стекло разбилось. Алиса оглянулась. Треснувшее окно. Дощечки в углу. Она вспомнила о девочке. Представила, как та берет дощечки, одну за другой, и укладывает их друг на дружку под окном. Как осторожно забирается на них. Как открывает щеколду и окно резко открывается, ударяется о стену и стекло вдребезги разбивается.
На полу стоял открытый ящичек с инструментами. Лео направился к Алисе. Сейчас, когда он больше не загораживал дверь, в сарае посветлело. Лео протянул руку, девушка отшатнулась.
— Что у тебя с лицом? Ты поранилась?
«Ты поранилась?»
Она отступила к стене. В голове стучало. «Пожалуйста, хватит».
Лео замер.
— Что с тобой? Боишься, что я тебя ударю?
Алиса смотрела на него. Оценивала расстояние между ним и дверью. Если она попробует прошмыгнуть мимо… Нет, он намного крупнее ее. И намного сильнее. Что бы она ни сделала — все без толку.
— Ты там был, — выпалила Алиса, — в тот день, когда он исчез.
Лео мрачной тенью возвышался посреди сарая. Молчаливой мрачной тенью.
— Да, — согласился он, — я там был.
Грудь сдавило. Алиса попыталась вдохнуть. Слова Лео будто душили ее. Она знала, он говорит правду, хоть и надеялась, что ей все приснилось. Что правдой окажется пустая лодка и скамейка, на которой прежде сидел отец и которая тоже опустела. Капли воды на ее руках. И приближающийся берег.
— Я знаю, что ты сделал, — сказала она.
— Что? — глухо перепросил Лео. — Что же я сделал?
— Он лежал на полу…
Руки. Руки Лео. Темные пятна над костяшками.
— Ты ударил его. Зачем? — прошептала она.
Лео вдруг бросился вперед. Алиса не успела отступить, и он схватил ее за руку, совсем как в тот раз, в избушке, когда он разозлился и рывком поднял ее с кресла.
— И что же, по-твоему, я сделал? — спросил Лео и, не дожидаясь ответа, продолжил ж Тебе, похоже, кажется, будто ты все помнишь, но на самом деле ничего ты не помнишь. И благодари Господа за то, что позабыла тот день, за то, что он стер его из твоей памяти, потому что иначе ты бы сейчас тут не стояла.
Снаружи раздалось какое-то звяканье, оно становилось все громче и громче. Лео разжал пальцы и направился к выходу. Алиса слышала собственное дыхание — прерывистое, быстрое. А затем до нее донесся хрипловатый женский голос. Голос Анни.
— Соскучился по мне?
Алиса окаменела. Она знала — надо убираться отсюда, но не могла сдвинуться с места.
Она прислушивалась. Лео с Анни удалялись, шагали к его избушке, и голоса мало-помалу стихли. Наконец дверь избушки хлопнула, Алиса вышла из сарая и направилась прямиком в лес, подальше, прячась за деревьями, чтобы никто ее не увидел.
— Алиса, открой!
Потолок над кроватью. Сероватый свет из окна. Тоненькие полоски на белом фоне. Надо просто подождать, и Соня уйдет, совсем как прежде. Но мать упорно дергала ручку двери.
— Пока не откроешь, я не уйду!
Алиса села и спустила ноги на холодный пол. Ноги были грязные, с царапинками на лодыжках.
Она отперла дверь и увидела, как изменилось лицо матери, когда та взглянула на нее.
— Господи, Алиса, что с тобой случилось? — Соня осторожно убрала прядь волос, закрывавшую рану на виске.
— Упала. Возле обрыва.
— Когда? Вчера? Почему ты ничего не сказала?
— Ничего страшного.
— Ты могла голову повредить. Могла… Возле обрыва? Боже мой, да ты же могла… Я ведь просила тебя не ходить туда, по скалам вообще бродить опасно.
— Знаю.
— Тогда зачем пошла?
— Мне показалось, я ее увидела.
— Девочку?
Алиса кивнула. Девочка и правда там была — по крайней мере, здесь врать не пришлось.
— Она оставила на земле палочки. Как будто пыталась что-то рассказать.
— Ты чем это? — не поняла Соня.
— Тут словно какая-то загадка, надо только понять принцип.
— Как это?
— Она хочет мне что-то растолковать.
Алиса чувствовала, что близка к разгадке, которая все изменит, что разгадка эта словно живительная субстанция, пробивающаяся сквозь мертвую плоть и пробуждающая ее к жизни. Как куколка бабочки из книги с потертыми страницами. Куколка, готовая пробить кокон и явиться миру в ином
