Жертвует! Это было важно, и я коснулась своего декольте, чтобы тут же вздрогнуть. Опустила изумлённый взгляд и достала из лифа остатки посеревшего, полинявшего, какого-то ободранного пера.
Узора татуировки больше не было. Может не слишком прилично, но я даже отодвинула ткань, чтобы проверить.
– Фиар, ты ведь не должен был умереть? – выдохнула я.
Он не хотел отвечать, но сказал:
– Да, я мог оборвать связь с пером.
– Но ты взял на себя моё проклятье!
– А как иначе, Искорка? – феникс улыбнулся, а мне снова захотелось рыдать.
Я посмотрела на его крылья – они тоже изменились. На кончиках снежных перьев теперь мерцали отблески пламени и словно пробегали огненные змейки.
Так может поэтому я сейчас мёрзла? Раз крылья новые, то и талисман нужен другой?
– Как иначе? – повторил Фиар, наклоняясь к моим губам. Он был зол и одновременно очень весел!
Видя моё постукивание зубами, принц подул в лицо, и холод вдруг отступил.
Потом Фиар потянулся к своим крыльям и мне действительно презентовали новое перо. В этот раз оно превратилось в узор сразу, едва коснулось кожи. Причём Тринадцатый сам и очень интимно провёл пёрышком по моему декольте.
Секунда нестерпимого жара, причём несколько неприличного характера, и платье перестало быть таким уж холодным.
Но оно оставалось отчаянно тяжёлым, тянуло вниз и я, извернувшись, потянулась к шнуровке на спине. Обнажённый мужчина, стоящий в полушаге от меня, заинтригованно заломил бровь.
Ох уж мне эта бровь!
– Помочь? – проворковал Фиар.
– Это не то, о чём ты подумал, – ответила торопливо.
Принц кивнул и вызвал магическое лезвие.
Наряд, подаренный О, и в котором я так напоминала освобождённую из ледяного плена куртизанку, упал к моим ногам.
Я осталась в одной только короткой шёлковой сорочке, и феникс среагировал бурно. Мы стояли слишком близко, я телом ощутила его возбуждение, но…
– Подожди, подожди!
Шаг назад, новый глубокий вдох, и я поняла важное – я чувствовала себя отлично, да и Фиар умирать от сердечного приступа не спешил, а значит…
– Ты взял на себя моё проклятие? А когда умер, оно перестало существовать?
Прежде чем ответить, меня поймали за руку, вернули обратно и одарили поцелуем. Долгим, глубоким и до того волнующим, что я забыла обо всём.
Даже заданный только что вопрос вылетел из головы!
– Ты очень догадливая, – заявил Фиар. Мне потребовалась вечность, чтобы вспомнить к чему эта фраза!
А снежный продолжил:
– Всё верно, Искра. Но есть и второй момент.
Опять вспомнились рассказы помощниц, да и Джилла, посвящая меня в историю вражды Первой Королевы и Ворожеи упоминала…
– После смерти и возрождения феникс меняется? – озвучила я робко. – Становится кем-то другим? Новым? Даже прошлая вражда и старые обязательства перестают для этого обновлённого феникса существовать?
Вот теперь стало жутковато.
Просто выходит, что это не мой Фиар? Этот голый красавчик, который по-хозяйски обнял меня своими умопомрачительными крыльями – посторонний, по сути, мужчина?
Увы и ах, но последнее я произнесла вслух, и принц снова рассмеялся, только на сей раз искренне и весело!
– Это я, Искра. Может немного другой, но я.
Учитывая отсутствие на нас одежды и тлевшее во мне желание, я не удержалась от тихого комментария:
– Ага. Чего только не скажешь лишь бы затащить девушку в постель.
Снова смех! И поцелуй, пробирающий до мурашек!
Целомудренный, без перехода в крайности, но у меня сладко закружилась голова.
Мы застыли, опьянённые друг другом, и не знаю сколько времени провели бы в объятиях, но нас отвлёк громкий звук нового обрушения.
Кусок потолка – правда не над нами, а рядом, – всё-таки упал и раскололся мутными острыми льдинами. Из моей груди вырвался бессильный стон…
Что ж за гадость!
– Мы всё так же несовместимы, – горько усмехнулась я. – У тебя огонь на перьях, но мы по-прежнему…
Я осеклась перебитая жестом.
Феникс приложил палец к моим губам, его взгляд стал задумчивым.
А потом мне снова словно процитировали:
– Исторгни свою боль из сердца. Исторгни её.
Фиар замолчал.
– Я исторг боль, разве нет? – после паузы произнёс он. – Я исторг заклинание матери, и другую боль, – он посмотрел горько, и это был явный намёк на Варта.
Я хотела извиниться. Ещё раз, уже более внятно объяснить, что случилось, но тут за спиной снова что-то рухнуло.
– Я исторг боль, – медленно произнёс Фиар, – но замок продолжает разрушаться.
Меня не спрашивали, конечно. Но как тут не встрянешь?
– Получается, проблема не ушла? Проблема всё равно в сердце?
Тринадцатый замер. Глаза, в которых раньше блестел только лёд, полыхнули огнём.
– Фиар? – позвала я обеспокоенно.
– Сердце! – лицо феникса стало хищным. – Нам нужно Сердце Ледяной горы!
Глава 19Фиар
Он не поверил, когда это случилось. Когда капля тепла проникла в заледеневшее тело, и что-то изменилось. Он, не имеющий пламени, не только вернулся из непроглядной ночи, в которую падал, но и ощутил, что вот-вот вспыхнет.
Это было невозможно!
Зато абсолютно нормальным и даже самым правильным было увидеть перед сгоранием Её.
Искра. Его любовь, его личное пламя… Когда он, звавшийся когда-то Фиаром, осознал весь смысл ситуации, захотелось кричать.
Тринадцатый принц, бастард Императора, единственный сын Ледяной Ворожеи, который всегда, с самого детства ощущал себя куском льда, готовился вспыхнуть, как пропитанная маслом деревянная щепка.
Он понимал, что возрождение никто не гарантирует, но сделал этот шаг.
Миг, вспышка, и всё его существо пронзают потоки пламени! Пламя внутри и пламя снаружи. Пламя ревёт, безумствует, сходит с ума, безжалостно поглощая и увлекая в своё безумие. В дикий, первозданный, неиствующий танец! Весь мир, такой огромный и такой пустой прежде заполняет стихия. Гореть заживо – то ещё удовольствие.
К слову, и возрождение из пепла мало напоминало счастье…
Но это было раньше, словно в прошлой жизни, ну а теперь…
Теперь он бежал по коридорам собственного замка, увлекая за собой Искру. У него были силы на телепортацию, но окружающая магия сходила с ума и могла исказить поток. Следовало подойти ближе! Добраться до колодца, а для этого найти выход из замка, который плавился словно кусок воска.
