Я киваю. Знаю, конечно.
Сестра во время этого разговора сидит на своей кровати и лишь внимательно слушает. Запоминает рекомендации: не сидеть, не вставать, не ходить. Строгий постельный режим, сбалансированная диета и медикаменты.
Я благодарю доктора за внимательность и перевожу взгляд в потолок. Аня молчит, лишь изредка делает замечания, когда я делаю попытку сесть на кровати. Она мне запрещает. А еще просит своего Руслана побыть с моими сыновьями и Ксюшей. Видимо, парень на все готов, раз согласился на такое. Остаться с тремя детьми, двое из которых взрослые самостоятельные парни с характером.
Пока сестра находится со мной в одной палате — я уверенно держусь. Стараюсь быть сильной, не реветь и не показывать слабости. Не хочу сейчас ей ничего рассказывать, хотя она и так странно на меня посматривает. Удивляется, наверное, почему я тут же не сообщила отцу ребенка о том, что с его малышом может что-то произойти.
За время, проведенное в больнице, напрочь забываю о Славе и деньгах, которые ему нужны. Разумеется, я ничего н собираюсь искать и давать ему, интересно, как он выберется, что будет предпринимать. Правда, дальше интереса не идет. Мне наплевать, как он будет распоряжаться собранными деньгами. Может, влезет в еще одну авантюру, это уже не мои проблемы.
Я вспоминаю о нем только когда звонит, а затем и приезжает сестра. Говорит, что он устроил скандал и рассказывает о матери Руслана. Точнее, о том, что некоторое время назад у той был мужчина, очень похож на моего бывшего мужа. Он, как рассказывает Аня, получил от нее денег и пропал. Начинаю думать, что Слава вполне мог бы заняться чем-то подобным, но у него ведь бизнес.
Мы разговариваем недолго, я обнимаю сестру на прощание и иду провожать. Мне разрешили прогулки после хорошей медикаментозной поддержки и полного спокойствия. Теперь понемногу можно возвращаться в привычное русло жизни. Доктор рекомендует начать с неспешных простых прогулок и посмотреть на результат. Бывали случаи, что девушкам становилось хуже.
На улице машу Ане на прощание и разворачиваюсь, чтобы зайти внутрь. Когда поворачиваюсь, встречаюсь взглядом с Ромой. Он идет на выход из клиники, где лежат одни женщины. Неужели это то, что я думаю и у него тут беременная девушка? Это меня отверг, но нашел другую?
Моментально хочется сбежать и только запрет резких движений меня останавливает, так что позволяю себе пройти мимо. Правда, недалеко. Я все же оборачиваюсь, смотрю ему в спину. Он не пытается даже интереса проявить в мою сторону, и я не выдерживаю:
— Не хочешь все же узнать, как растет твой ребенок?
Он останавливается, его спина напрягается, выравнивается. Он поворачивается ко мне, долго смотрит в лицо. Я кажется перестаю дышать, пока он думает что ответить. И стоит, стесняясь что-то спросить и сделать шаг. Ну же, Рома, дай мне сигнал. Подойди обними и давай поговорим. Мне так много нужно тебе сказать!
Глава 36
Рома
С беспросветной попойкой я заканчиваю на следующий же день. Итак едва глупостей не наделал и не поехал к Соне просить извинений и говорить, что признаю ребенка и выращу, как своего. С ужасом понимаю, что в тот момент так бы и сделал, но черт уберег. Точнее, Дима. Он мастерски меня уговорил, а утром я протрезвел, взвесил все за и против и… решил ее не трогать. Заблокировал номер, отрезал все возможные контакты и перестал посещать рестораны и другие места, где мы могли пересечься.
Оторвал с мясом, скажем так.
Спустя неделю как-то не выдержал. Выворачивало нехило, я напился снова. И опять в том баре, где и в первый раз. Дима узнал меня сразу, усмехнулся, налил, а после посоветовал снова сдать анализы. Мало ли… вдруг я детей иметь могу и зря панику развожу. Предположили, что ребенок может быть мой, а значит, мудаком буду я, а она — она просто наверняка знала, кто отец.
К больнице, в которой я наблюдался раньше, приезжаю через три дня. Сразу сдавать анализы после веселенькой ночки, вроде как, не стоит. Поэтому решаю перестраховаться и прибываю попозже. Запись у меня к тому самому врачу. Другому признаться в том, что бесплоден как-то… стыдно. Он меня знает, ознакомлен с историей.
После моих слов говорит, что излечение в моем случае невозможно, а когда настаиваю со вздохом выдает направление на анализы. Результаты приходят спустя пару дней. Мой врач с сочувствующим видом говорит, что все так, как он и предполагал. Протягивает мне анализы, которые я хватаю не глядя. Только зря ехал и тратил деньги на всё это. Я давно бесплоден, а чудес, как известно, не бывает.
К нормальной жизни вернулся как-то не сразу. Работу, что просырал первое время, пришлось делать потом. И я как-то так сильно погрузился во все, что не заметил, как время прошло. Дом — работа, а иногда просто работа — кабинет, отбирали все свободное время. Следующий раз в бар Димы я пришел спустя почти месяц. Правда, парня за стойкой не оказалось, а его сменщик сказал, что у него выходной и будет он завтра, но и это не точно. Пить я расхотел.
Пришел в бар на следующий день. Диму встретил, поздоровался, попросил фреша и предложил ему к себе на работу. Сказал пусть бросает вот это свое дело и идет ко мне — помогу, расскажу, введу в курс дела. Он удивился и приглашение не принял. Лишь показал часы на руке, которые стоили целое состояние.
— Я тут, можно сказать, в ссылке. Доказываю папаше, что могу зарабатывать сам и обходиться без его бабла. Удачно, надо сказать получается.
— А квартира, — спрашиваю непонимающе.
— Для завершения образа. А на самом деле — для папы. Он туда приезжать не любит, брезгует. А мне только в кайф.
Оказывается, у Димы состоятельный отец, который из-за пристрастий сына к татуировкам и рок-музыке грозился оставить его без наследства. Угрозы результата не дали, напротив, Дима с радостью ушел из дома и теперь живет один, не пользуясь деньгами отца.
— Часы, кстати, самое дорогое, что я забрал. Шмотки еще есть, но в последнее время обычных вещей из магазина больше. Я вообще, как оказалось, не привередлив. Не доливать и зарплаты вполне хватает на сносную жизнь.
Вот так, можно сказать случайно, я узнаю часть жизнь Димы. Удивлен. Он не был похож на мажорного сынка богатого папочки. Спокойный, собранный, без лишних понтов. Внешне, конечно, немного странный. С татуировками по всему телу и проколотым ухом, с какой-то новомодной прической. С одной стороны, его отца можно понять. Он явно человек старой закалки и вот эти все штуки для него выходят за рамки дозволенного. Вот и угрозы из-за этого, но Диме видно что нравится. Работать в кайф, зарплата устраивает. Это как-то потом он определенно повзрослеет и мнение сменит, а пока может себе позволить бунтовать.
